в стране, той основной цели, к которой она стремится. Я был в этом убежден. Люди мечтают о простом, материальном, но у них нет главного стержня, который помог бы им с надеждой смотреть в будущее. Менталитет нашего народа таков, что ему нужна именно конкретная цель развития, внушающая надежду на хорошую в недалеком будущем жизнь, не только в материальном смысле. Наш народ, получив ее, готов затянуть пояса, поступиться на какое-то время своим благополучием, зная, к чему стремиться. Конечно, имеется ввиду в целом народ, а не кучка эгоистов, которые зациклены только на личном материальном счастье, которым плевать на других людей и на судьбу страны, живущих на чемоданах и строящих свое благополучие там, за границей.

От негодования я вскочил с кресла и принялся отмерять шаги по комнате. Сложно без цели построить совершенное общество или хотя бы двигаться к этому. Цель способна изменить сознание общества, в целом, и каждого его представителя, в частности. Без этого мы обречены меланхолично топтаться на одном месте, постепенно деградируя. Что сейчас во многом и происходит!

Постепенно я распалялся, рассуждая. Каждый ныне сам за себя, большинство живет по принципу человек человеку не друг, а волк. Большое число людей, проживающих на территории России, считающих ее своей Родиной, уже не верят в то, что в обозримом будущем их ждут какие-нибудь позитивные перемены. И чем дальше, тем меньше становится надежда. Для того, чтобы прочие страны не относились к России с пренебрежением, недоверием, враждебно, необходимо, чтобы страна таким образом выстроила свою экономику, сформировала такой образ жизни, который со стороны будет казаться выигрышным, привлекательным. Такое может быть только в государстве, экономически крепком, где все построено на принципе справедливости, социальной ориентированности, крепко, добротно и надолго. Если в стране люди себя чувствуют комфортно, защищено, материально обеспеченно, места проживания обустроены с учетом интересов людей, их детей, удобные и красивые места общего пользования, дороги, не только федеральные, но и региональные, если в стране имеется бесплатное образование, в том числе высшее, доступное для каждого, если люди за свою работу получают деньги, которых им хватает не только на одежду и продукты питания, но и на нормальную культурную жизнь, то граждане многих иных государств, увидев хороший пример качественной жизни, изменят свое отношение. Они будут тянуться к нам, к нашему образу жизни. Они не будут косо, с ненавистью и даже презрением смотреть в нашу сторону. Напротив – они будут искать дружбы, и неприязнь с их стороны исчезнет, во всяком случае, у многих из них. Все это кажется призрачным и несбыточным, похожим на утопию. С точки зрения сегодняшнего дня – да. Многие не видят перспектив. Но так не должно быть. Хочется надеяться, что когда-нибудь в обозримом будущем все наладится.

С последней мысленной фразой я по эмоциональной инерции рубанул воздух рукой, тем самым заканчивая тему, ставя точку, и перешел на диван. Хотел включить телевизор, но передумал. С Юаллом в этот день я больше не общался. Спать лег пораньше, и на этом первый день новой жизни завершился.

Утро следующего дня началось с зарядки. Сначала, я размялся, потом сделал один подход на отжимания от пола, после чего последовали присяды. Закончив упражнения, я отправился в ванную комнату, где меня ожидали водные процедуры.

После бутербродного завтрака, я оделся и вышел на улицу навстречу самым неожиданным событиям. Юаллу я ничего не говорил, потому что знал, что он в любом случае пойдет за мной, и ему все равно, позову я его или нет. Хотя за вчерашний вечер и сегодняшнее утро я заметил за ним одну странную вещь. С одной стороны, он демонстрировал, что не нуждается в движениях приданного ему тела, и мог, не двигаясь, простоять очень долго. Но время от времени до моего слуха со стороны маленькой комнаты доходили тихие звуки шлепков, будто чудище расхаживало по комнате. Он, как и обещал мне, издавал эти звуки, чтобы я знал, где он. Впрочем, делал он это не всегда. Как вчера, например, взял да и подошел не слышно. Выходит, ему требуются движения. Вполне возможно, что он в этом своем теле, как порой и человек, бродит по комнате во время раздумий, так ему легче думается?

И вот я снова на Моховой, стою и смотрю по сторонам, определяя свой сегодняшний путь. За ночь погода переменилась. Ветер стал сильнее, но температура воздуха сделалась плюсовой, снег таял, и под ногами стояла хлюпающая грязная снежная каша. По всему периметру с крыши моего дома срывались сотни капель воды и, разгоняясь, устремлялись к земле, где разбивались в водяную пыль о какие-нибудь препятствия вроде каменных выступов или хлюпались в образовавшиеся вдоль стены водяные канавки. В воздухе остро пахло водой, сыростью. Небо было затянуто темными серыми тучами.

На этот раз я решил на свой страх и риск отправиться на Невский проспект, по крайней мере, попытаться это сделать. Стараясь не смотреть на людей, я пересек на светофоре улицу Пестеля, далее по Моховой дошел до улицы Белинского, свернул в сторону Фонтанки и пересек ее по мосту. Я видел, что внизу на реке лед покрылся многочисленными лужами, смотрелся неприглядно и уныло.

– Обратитесь к кому-нибудь, – послышался голос в моей голове.

Услышав это предложение прервать мою молчаливую прогулку, я начал озираться по сторонам, стоя у моста. Людей было не так много. На другой стороне улицы быстрым шагом шла молодая пара. Но к ним я не успевал. А за ними медленно брел грустный старичок, на вид лет семидесяти пяти – восьмидесяти. Мне подумалось, что, возможно, этот старый человек не будет уж так агрессивно на меня реагировать и не набросится на меня с кулаками.

У светофора я перешел улицу в сторону площади Белинского и здесь у перекрестка мы со старичком повстречались. Был он одет в темное пальто с поднятым от ветра воротником, в шапке с ушами, завязанными позади головы, в потрепанных ботинках, производил вид весьма удрученный.

Я спросил его, как пройти на улицу Караванную, хотя прекрасно знал, что она в двух шагах отсюда. Старичок вздрогнул, испуганно и внимательно взглянул мне в глаза из под густых наполовину седых бровей, помолчал, словно думал, отвечать мне или нет, а может сам стал вспоминать, где эта улица, при том, что она располагалась у него за спиной.

– Эх, молодой человек, – с грустью сказал дедушка и махнул за спину рукой, – улица-то вон она. Но вот как вы со всем этим живете! Нельзя так ненавидеть людей!

– А с