– Я тоже одна из вас, и я пойду с вами, – говорит Йона. И бежит за Килианом к лифту.

– Ты что, с ума сошла? У тебя даже маски нет. Слишком опасно.

Нет, Йона, нельзя, нет, Йона, будь осторожна, нет, за это снимут баллы, нет, у нас из-за тебя будут проблемы, Йона.

– Я с вами, – упрямо повторяет она. – Это я придумала.

– Если деточке так надо, чтобы ее поймали, пусть идет. У нас нет времени препираться. Иначе всё пропустим. – Минке со всей силы вдавливает кнопку лифта. – Только под ногами не путайся.

Надо же, у Минке дрожит голос. Ладно бы у Рори, у Гелии, у нее самой, в конце концов. Но у Минке?

В лифте Рори достает из своего рюкзака маски.

– У меня только шесть.

– Мне не надо, – сразу же говорит Йона.

Килиан крутит свою маску в руках.

– Я бы хотел отдать тебе свою, но не могу. Йона, возвращайся назад!

Она всё равно не взяла бы его маску. Но в глазах защипало. До самого сто двадцать шестого этажа она смотрит в пол.

– Прости, – тихо говорит Килиан ей на ухо, когда они выходят из лифта.

Дверь на внутреннюю галерею заперта.

– Отлично, значит, там никого нет, – говорит Килиан. Он достает из рюкзака отвертку и за несколько секунд развинчивает замок.

Рори вытаскивает из своего рюкзака пачку флаеров, а сам рюкзак протягивает Йоне.

– Тут транспарант. Иди вместе с Килианом. Я сброшу флаеры с другой стороны. Хорошо, что ты с нами. Так будет легче.

Килиан поднимает вверх большой палец и приоткрывает дверь. Смотрит на нее. Это твой последний шанс, как бы говорит этот взгляд. Ты уверена? Йона натягивает футболку на нос. Остальные надевают маски. Белые лица и черные полумаски смотрятся устрашающе.

Потом всё происходит очень быстро. Нагнувшись, они тихо, как кошки, проходят по галерее. Симон с Гелией занимают позицию над сценой, где скоро будет выступать мэр. Йона с Килианом стоят напротив, Рори становится слева, а Минке с Анук справа. Йона украдкой смотрит через край балюстрады. Под ними всё черно от людей. Телевизионщики уже стоят наготове перед сценой.

Где-то там, среди всех этих людей, стоят мама с папой и братом. Папа наверняка выискивает глазами розовое платье и сердито смотрит на часы. Килиан вытаскивает транспарант из рюкзака Рори. Йона отрывает полоски скотча и приклеивает себе на руку. Еще несколько минут, и они перекинут транспарант через балюстраду, закрепят его скотчем и смоются.

Гомон голосов в Парадизе усиливается. На сцену выходит мэр Радовара Хаверс. Краешком правого глаза Йона замечает блеск металлического предмета. Черная фигура на галерее справа от них поднимает руку и аккуратно прицеливается куда-то в направлении сцены. Минке. Йона вновь мысленно слышит, как у той странно дрожал голос, вспоминает ее взгляд – черный и холодный, как лед.

Она бежит со всех ног.

– Нет! – кричит она. – Нет, нет, нет!

Выстрел, а за ним звон бьющегося стекла.

– Дура! – вопит Минке. Пистолет с грохотом падает на галерею, и Минке с Анук несутся прочь. Йона смотрит вниз. Толпа в панике разбегается во все стороны. Охранники закрывают собой мэра и утаскивают ее со сцены. В Парадизе остается только разбитое стекло от стены и десятки Серых бригадиров. Они все смотрят вверх. На нее.

– За мной! – кричит Килиан. Хватает Йону за руку и волоком тащит ее по галерее к выходу.

– Минке, – запинаясь, бормочет она. – Хотела застрелить мэра.

– А ты ей не дала.

Он смотрит на нее из-под маски, и такого взгляда она у него еще не видела.

Но прежде чем она смогла разобраться, что это значит, он вытаскивает ее на лестницу. Огоньки лифтов мигают красным.

– Они уже заблокировали лифты. На лестницу!

Йона бежит за Килианом вверх. Минке. Или не она одна. Может, они всё это запланировали за те полторы недели, что она их не видела? Значит, она помогала им совершить теракт? А Залман? Нет, он не мог быть в курсе. Он бы никогда не дал ее в это втянуть. Или дал бы? Она ведь тоже его предала. Йона останавливается. Килиан замечает это уже через пару ступенек.

– Что ты делаешь? – кричит он. – Быстрее!

– Ты об этом знал? Про Минке? Это было спланировано? Мне поэтому нельзя было приходить в Свору?

Он не мог бы подделать то отвращение, какое отображается на его лице.

– За кого ты меня принимаешь? – Он говорит это так тихо, что у Йоны по спине ползут мурашки.

– Зачем нам наверх?

– У меня есть план. Йона, пожалуйста! Может быть, всё еще обойдется, если тебя никто не узнал. Давай!

Он опять срывается с места. Йона больше не сомневается. А что ей остается? И она бежит за Килианом на крышу.

Легкие горят. Кажется, лестница никогда не кончится. Остановившись, Йона обхватывает живот руками и складывается пополам.

Килиан – он уже на полпролета выше – спрыгивает вниз и берет ее за руку.

– Давай. До крыши осталось восемь этажей.

– А что потом?

– Верь мне.

– Хорошо.

Во всём Радоваре найдется всего четыре человека, кому она верит, и один из них – Килиан, хотя она и знает его совсем недолго. Потом Залман. Бабушка. Мама.

Снизу доносится топот сапог. На глаза наворачиваются слезы.

– Всё, можно не торопиться. Они уже здесь!

– Прислушайся, они спускаются. Никто даже не догадывается, что мы побежали наверх.

– Я тоже не понимаю, зачем…

Килиан тянет Йону за собой.

– Сейчас некогда. Бежим!

Йона с шумом втягивает в легкие как можно больше воздуха и сильно давит на живот, чтобы избавиться от боли. Бежит за Килианом, и мышцы на ногах прямо-таки взрываются.

Сто сорок третий. Они бросились бежать, когда были на сто двадцать шестом этаже Восхода. За двадцать четыре лестничных марша до крыши. Еще семь, и они окажутся на самом верху самого высокого здания во всём Радоваре, пятьсот метров над землей. А что потом? В фильме орлы подхватили бы их когтями и на крыльях перенесли в орлиное гнездо высоко в горах Радовии. Но они не в фильме. И в Радоваре живут только черные птицы. И попасться здесь можно только в когти Серой Бригаде. А из этих когтей никому не вырваться. Наверное, это самый простой выход.

Слышно, как где-то внизу хлопнула дверь. И сразу грохот шагов по лестнице – на этот раз они приближаются, причём быстро.

– Теперь они знают, где мы, – с трудом произносит Йона. Каждый вдох продирается сквозь горло, как по наждачной бумаге. – Я больше не могу, совсем. Беги без меня. Всё.

Вместо ответа Килиан хватает ее за руку и тащит наверх. Взгляд у него такой свирепый, что теперь Йоне еще страшнее. Она кричит и все оставшиеся силы бросает на то, чтобы преодолеть последние ступени.