Не прошло и десяти секунд, как мужчина понял, что девушка спит. Глубоко и спокойно.

Проспав почти сутки, я очнулась, чувствуя себя как никогда отдохнувшей и выспавшейся. Не знаю, что за зелье дал мне Дар, но я готова была его расцеловать, настолько моя благодарность была запредельной, что немного притупила привычный страх перед хозяином данного замка.

Собралась я довольно быстро и в отличном настроении спустилась на кухню, с намерением приготовить что-нибудь вкусное на завтрак. Не знала что, и не знала как, я буду это готовить, но чувство благодарности, граничащее с помешательством, толкало меня на подвиги.

Подвиги не потребовались, так как на кухне меня уже ждали. Мрачный, больше обычного, Дар сидел за столом и с угрюмым видом гипнотизировал чашку с каким-то отваром, стоящую перед ним. На мое появление внимания не обратили, и мне пришлось указать на свое присутствие, вежливым покашливанием. Дар поднял оранжевые глаза с немым вопросом, словно спрашивая, что я за зверь такой и как тут оказалась.

Настроение из стабильно положительного, стало сдавать позиции, но я все равно выдавила из себя улыбку, стараясь выглядеть приветливой.

– С добрым утром, – ответом мне был еще более мрачный взгляд, в котором я почему-то заметила укор. Сразу же подумалось, что для него, по неведомой мне причине, утро не казалось таким добрым, каким называла его я. – Что-нибудь желаете на завтрак? – продолжала я упрямо излучать радушие и позитив. Мой собеседник не проникся. Усмехнулся и выдал:

– Мое утро не настолько паршивое, чтобы отравиться.

Улыбка моя померкла и сошла на «нет». В душе завозилась принцесса, оскорбившись в лучших чувствах. Ему готовит особа королевских кровей, вообще-то, а он еще имеет наглость нос воротить!

Привычным жестом выпрямила спину и вскинула подбородок. В душе плескалось негодование, угрожая вот-вот выплеснуться на конкретного индивида.

– Садись за стол. Есть разговор, – указали мне на место напротив себя. В гордом молчании прошла и села, помня про свое шаткое положение в этом замке.  – Как спала? – безразличным тоном спросил он, но в глазах показалось напряжение. Против воли улыбка вновь расползлась по моему лицу, и я искренне поблагодарила:

– Я не знаю, как вас благодарить. Ваше средство просто удивительное! Не помню, когда в последний раз так хорошо высыпалась, и кошмары не снились!– улыбнулась я еще шире, но тут заметила, что мужчина скривился, словно от зубной боли и нахмурилась. – Что с вами? – забеспокоилась я, подумав, что его нервозность и плохое настроение могут быть следствием какой-то боли.

– Все в порядке. Просто спал плохо, – коротко бросил. Я прониклась сочувствием. Мне ли не знать, как на организм может влиять бессонница?

– Я могу чем-то помочь? – хотелось хоть как-то отплатить ему, за доброту. Но моя благодарность, как оказалось, никому в этом замке не требуется. На мой прямой взгляд посмотрели с такой ненавистью и брезгливостью, что невольно отпрянула, проглотив мерзкий ком в горле.

Обида и горечь заполняли меня. Глаза защипало от слез.

Я знаю, что Дар далеко не в восторге от того, что приходится со мной возиться. Я знаю, что, возможно, неприятна ему, хотя совсем недавно он убеждал меня в обратном. Я знаю, что ему не нужна моя благодарность, даже если бы могла предложить что-нибудь существенное, нежели свои неловкие, никчемные попытки элементарной словесной благодарности.

Но я искренне не понимала, как он мог воспринимать мои порывы за личное оскорбление?

Я сморгнула слезы и подавила чувства несправедливой обиды и возмущения, чувствуя почти физическую боль. Принцесса во мне расправила плечи, гордо подняла подбородок, достойно принимая его отношение к себе любимой.

– Прошу прощения, если обидела. Я этого не хотела, – ровно произнесла я с каменным выражением на лице. Папа и все учителя этикета, вместе взятые, могли мной гордиться. С подобной физиономией я могу спокойно объявлять войну, приговаривать на казнь, при этом создавая впечатление, запредельной вежливости.  – Больше этого не повториться, – убеждая скорее себя, чем его, сказала, сосредоточившись на его переносице. Смотреть на собеседника считается обязательным, когда обращаешься к нему – так меня учили. Как бы не был тебе неприятен собеседник, чтобы ты при этом не чувствовала, следовало смотреть в лицо тому, с кем разговариваешь. Но если в глаза смотреть нет никакого желания, допускается такая хитрость, как сосредоточиться на переносице. Прежде я считала это глупостью. С опытом осознала – незаменимая необходимость. Лично сейчас я поняла, что, обращаясь к переносице Дара, дышать гораздо легче.

В ответ на мои слова, совершенно неожиданно, мужчина рыкнул (вот прямо взаправду, словно зверь!), отвернулся с крайней степенью раздражения на лице, вздохнул (тяжело так), словно старался успокоиться. После плечи его поникли, голову он опустил, потер лицо руками и очень устало посмотрел на меня.

– Прости.

Я молчала. Нет, я не набивала себе цену, просто подобное услышать от него не ожидала. Совсем. Потому с полминуты, под пристальным взглядом, переваривала услышанное, мысленно убеждая себя, что мне не показалось.

– Не принимай на свой счет. Ты не виновата в моем состоянии, – почему-то с напряжением произнес он. – Просто, не обращай внимания, – попросил он с таким видом, что отказать у меня бы язык не повернулся. Мне выхода иного просто не оставили своим видом и просьбой.

Только кивнула, так как ответить банально не смогла. Слова в горле застревали.

– Я хотел поговорить, – напомнил он и выпрямился на месте, давая понять, что сейчас нужно слушать очень внимательно. – Я освобождаю тебя от обязанностей служанки.

Я почувствовала, как мои глаза в ужасе расширяются, к горлу вновь подкатил неприятный ком, а из груди вырвался непроизвольный всхлип.

Перед глазами пронесся сценарий, где меня выставляют из замка на волю судьбы, хищников Запретного леса и, естественно, Габора.

Подбородок предательски затрясся, от понимания, что смерть моя оказалась ближе, чем мне казалось еще полчаса назад.

– П-почему? – заикаясь и стараясь из-за всех сил не разреветься, только и спросила я.

– Будем говорить откровенно, – вздохнул мужчина. – Из тебя такая же служанка, как из меня лакей. То есть, никудышная.

С обидой окинула его взглядом и поняла, что он образу лакея никак не соответствует. Но за себя было обидно – я столько вытерпела, чтобы отыгрывать роль служанки!

– С чего бы это? – упрямо потребовала я ответа, забывшись и с вызовом сложив руки на груди.

– Тебе все перечислять? – вскинул он бровь и криво усмехнулся. Я выражала собой абсолютную заинтересованность его ответом. – Хорошо. Начнем, пожалуй, с того, что ты слишком ухоженная для служанки, –припомнила в каком примерно виде он должен был меня найти в лесу, и сильно озадачилась. Про ухоженность там и речи не шло. То, что я собой представляла сейчас – еще хуже, нежели в первые дни нашего знакомства.  Видя мой скепсис, он великодушно пояснил: – Кожа, несмотря на обилие повреждений, слишком мягкая и белая, волосы непозволительно длинные для прислуги, ладони без единой мозоли или шрама, с длинными ногтями, которые, как и сама понимаешь, никакая прислуга иметь не могла.