За несколько секунд до спасительного прыжка за ее спиной вспыхнуло янтарное сияние. Из круга света вышел человек-кролик в лакейской ливрее. В свете луны сияли его галуны и золотые пуговицы на алой ткани. У него была уродливая, еще более страшная, чем в прошлый раз, голова. У Флоры мелькнула мысль, что малышку Кэрри сильно напугало бы это зубастое чудище с вислыми мохнатыми ушами. Но испуг Кэрри был, наверное, неизмеримо сильнее, когда она падала с шестого этажа.

Кролик не пытался скрыть торжествующую улыбку.

– Говорил я вам: что бы вы ни сделали, конца этой истории вам ни за что не изменить.

В этот раз Флора даже не пыталась ему ответить. Она уронила голову. Ей хотелось, чтобы всему этому настал конец. Скорее бы! Кролик, довольный своей победой, загнал гвоздь еще глубже:

– От этой реальности вас всегда будет неудержимо рвать.

Сказав это, он протянул Флоре свою толстую мохнатую лапу и указал кивком на бурлившую далеко внизу стихию.

– Хотите, прыгнем вместе?

Флора почти с облечением согласилась и подала ему руку.

Моя Кэрри.

12 апреля 2010 года была чудесная погода, солнечная и ясная, как часто бывает в Нью-Йорке весной. Верная нашим привычкам, я пошла за тобой в школу пешком.

У нас дома, в «Ланкастер Билдинг» (Бэрри-стрит, дом 396) ты скинула ботиночки и обула свои любимые тапочки – розовые, с помпонами, подарок твоей крестной Фантины. Хлопая в ладоши, ты попросила меня включить музыку. Потом помогла выгрузить из стиральной машины белье и развесить его. Последовала просьба поиграть в прятки.

– Только не жульничать, мама! – поставила ты условие, провожая меня в спальню.

Я чмокнула тебя в носик, закрыла ладонями глаза и принялась считать – громко, не торопясь, но и не медля:

– Один, два, три, четыре, пять…

Помню, свет был в тот день какой-то нереальный. Квартиру, которую я так любила и в которой мы были так счастливы, заливало оранжевое сияние.

– …шесть, семь, восемь, девять, десять…

Прекрасно помню твои мягкие шажки по паркету. Я слышала, как ты пересекла гостиную, отодвинула кресло, стоявшее перед огромной стеклянной стеной окна. Все было так чудесно! Меня немного усыпляла жара и негромкая мелодия.

– …одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

Никогда еще я не была так счастлива, как в этот последний год. Я обожала жить с тобой, играть с тобой, обожала наш маленький союз. В наши апокалиптические времена пресса полна пугающих репортажей и откровений супружеских пар о том, что ради борьбы с загрязнением окружающей среды и с перенаселением они сделали «осознанный» выбор – не иметь детей. Я уважала этот выбор, но следовать ему не собиралась.

– …шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать!

Я открыла глаза и вышла из спальни.

– Внимание! Я иду искать!

Больше всего на свете я любила эти наши с тобой мгновения. То, что у меня были эти мгновения, извиняет и оправдывает все остальное.

Придает всему остальному смысл.

– Под подушками Кэрри нет… И за диваном нет…

Внезапно по комнате прошелестело, как сквозняк, ледяное дыхание. Я последовала взглядом за солнечным лучом, скользившим по светлому паркету. Одна из широких стеклянных панелей окна была приоткрыта на уровне пола, на ее месте зияла дыра.

У меня разодрало болью живот, ком ужаса заткнул горло, и я потеряла сознание.

Дочь романистки Флоры Конвей погибла, упав с шестого этажа

«Ассошиэйтед Пресс», 13 апреля 2010 г.

Кэрри Конвей, трехлетняя дочь писательницы, уроженки Уэльса, Флоры Конвей, погибла вчера днем, выпав из окна шестого этажа «Ланкастер Билдинг». Вскоре после возвращения из школы девочка разбилась о тротуар перед зданием на Бэрри-стрит, Бруклин, где проживала с матерью с января текущего года. Получив тяжкие повреждения, она скончалась в машине «Скорой помощи».

По предварительным данным, окно, из которого выпала девочка, случайно осталось незапертым после работы в квартире службы уборки.

«На данной стадии расследования можно предположить, что это было трагической случайностью», – заявил детектив Марк Рутелли, первый полицейский, прибывший на место происшествия.

Флору Конвей в шоковом состоянии доставили в больницу «Блэкуэлл» на Рузвельт-Айленд. Отец девочки, танцор Ромео Филиппо Бергоми, в момент несчастья находился за пределами США.

Преступная небрежность Флоры Конвей

«Нью-Йорк пост», 15 апреля 2010 г.

Становятся яснее обстоятельства гибели малышки Кэрри Конвей.[…]

Как сообщила вечером в день драмы лейтенант Франсис Ричард, возглавляющая полицейское расследование, сотрудники департамента здравоохранения начали проверку административной стороны дела. Проводится проверка соответствия здания муниципальным градостроительным нормам. «Ланкастер», красивое здание на Бэрри-стрит, раньше служило складом при фабрике игрушек. До перестройки в роскошный жилой комплекс здание около тридцати лет стояло заброшенным.

Во вторник прошел обыск в конторе агентства недвижимости, продававшего квартиры в комплексе. Судя по обнаруженным документам, сделка о покупке и вручение миссис Конвей ключей от квартиры имели место до завершения ремонтных работ и проверки безопасности окон. Сама сделка прошла без нарушений, миссис Конвей подписала акт передачи собственности. По нему она обязалась сама, за собственный счет отремонтировать все окна, оснастив их, в частности, внутренними запорами. «Согласно проведенному нашими службами осмотру, миссис Конвей не привела окна квартиры в соответствие с нормативами», – сообщила сегодня в коротком интервью для прессы руководитель городского правового департамента Рената Клей. Именно эта халатность, а не действия фирмы-посредника или службы уборки, привела к трагической гибели девочки. «Этот факт, – оговаривается миссис Клей, – не противоречит случайному характеру смерти Кэрри Конвей». Как она уточняет, обвинений в уголовном преступлении по этому делу предъявлено не будет.

Похороны девочки пройдут 16 апреля на кладбище Гринвуд в Бруклине в присутствии строго ограниченного числа лиц.

Три месяца спустя

14 января 2011 г.

Никакого чуда не произошло, наоборот. Едва придя в себя, Альмина заторопилась с отъездом в Нью-Йорк. Раньше он намечался на Рождество, но произошел раньше, в каникулы, в начале ноября, на праздник Всех Святых. С тех пор я узнавал о делах своего сына только урывками. Экологический поселок в Пенсильвании, куда Альмина увязалась следом за Зои Домон, хвастался отсутствием Wi-Fi, даже телефонная связь с ним была ненадежной – очень удобно, чтобы не отвечать на мои звонки.