акварельные пейзажи – все это было несоизмеримо далеко от привычного мира, и она в это влюбилась без оглядки. Обычно ее окружали сплошь практичные вещи, а единственную подушку, ярко-розовую, с улыбающимся мопсом, подарила сестра.

У порога Мередит крепко стиснула Ханну в объятиях.

– Спасибо, что приняла меня в компанию. Вечер получился чудесный! – И, озорно улыбнувшись, добавила: – Надеюсь, еще повторим. Знаю, что напрашиваюсь, но у тебя тут такой милый садик!

– Заходите в любое время, – отозвалась Ханна, почувствовав необычайный прилив симпатии к Мередит и Иззи. – Будет весело.

Со счастливой улыбкой она затворила дверь за своими гостьями и опустилась на диван, чтобы допить шампанское. Вечеринка удалась. Болтали без умолку, смеялись и уговорили две бутылки «Просекко». Один из лучших вечеров за последнее время – Дублин лучше выкинуть из головы. Ханна вздохнула при мысли, что одиночество стало для нее привычным. И когда оно сделалось нормой? Она работала, подолгу гуляла, занималась каякингом – и делала все это механически. После переезда сестры в Швейцарию она толком ни с кем не общалась. Может, она и сюда рванула в подсознательном поиске перемен?

Ханна раздумывала об этом, потихоньку потягивая вино. Странный шум со стороны окна привлек ее внимание. Снаружи уже было темно. По спине невольно пробежал холодок. Вот дурочка: подумаешь, гости разошлись. Пора и самой ложиться. Можно будет почитать перед сном. Она поднялась, собрала посуду и отнесла ее на кухню. Быстро вымыла все, поставила в сушилку и вернулась в гостиную, чтобы выключить свет и забрать пустые бутылки.

Выключая последнюю лампу, с двумя бутылками в руках, она подняла голову.

Лицо смотрело на нее через окно. На миг Ханна подумала, что это вернулись Иззи или Мередит. Но лицо тотчас исчезло. Бутылки выскользнули из рук и раскатились по полу с гулким стуком, в такт ударам сердца.

Мгновение она стояла в оцепенении, а потом спохватилась, что, кто бы это ни был, ее он уже не видит. Она торопливо задернула занавески, заперла дверь и повсюду на первом этаже выключила свет.

Глава двенадцатая

Проснувшись поутру, когда в окно уже ослепительно светило солнце, Ханна почувствовала себя идиоткой. Надо же, додумалась – дверь стулом подпереть. Сейчас, среди солнечных лучей, заливавших комнату, она недоумевала, чего так испугалась. Видно, триллеров начиталась. Мало ли что там было: Фергус из паба шел, кто-то животных высматривал… тысячи причин. Может, кто-то не меньше ее самой напугался.

Утро выдалось таким погожим, что Ханна, приняв душ, вышла в садик с завтраком на подносе и с книжкой. Бескрайнее синее небо приветствовало ее, и от такой красоты замирало сердце. Когда еще будет такой день! Завтра уже сентябрь, и в воздухе веяло прохладой.

Любуясь окружающей красотой, Ханна огляделась по сторонам и нахмурилась при виде потоптанных цветов. Сегодня вид у них был еще более плачевный. Взяв чашку, она приблизилась к клумбе и снова ощутила неприятный холодок на спине.

На земле отчетливо были видны следы. Отпечатки ног. Прямо под окном. У Ханны сжалось сердце.

– Ханна, не будь дурочкой, – произнесла она вслух, будто слова могли хоть что-то изменить. Она просто драматизирует. И вообще это все нервы.

– Сама с собой разговариваешь?

Ханна подпрыгнула так, что горячий чай выплеснулся из чашки прямо ей на запястье.

– Да чтоб ты провалился, Конор! Что тебе здесь надо?

Она затрясла ошпаренной рукой и вытерла ее об джинсы.

– На пляж шел, с твоего позволения. – Конор кивнул на доску для серфинга, которую держал в руках.

– Не надо было подкрадываться!

– Ничего я не подкрадывался. Какая-то ты сегодня дерганая. Что, не получается достичь единения с природой? – В голосе Конора звучали саркастические нотки. А потом он перевел взгляд на растоптанные крокосмии и нахмурился. – Ты что, цветы не любишь?

– Это не я! Тут кто-то стоял! – Ханна все еще хотела найти случившемуся разумное объяснение и не поднимать шум, но от такого обвинения ее просто прорвало: – Кто-то заглядывал ко мне ночью!

Конор вскинул бровь, отставил доску и подошел ближе.

Теперь она чувствовала себя идиоткой. В оправдание она указала на следы и промямлила:

– Вот.

Несколько секунд Конор вглядывался в отпечатки, потом нагнулся, потрогал влажную землю и поднял взгляд на Ханну.

– Ты видела, что кто-то заглядывает в окно?

– Да. Только лицо. Мельком, но тут точно кто-то был. Я утром сначала подумала, что примерещилось, но вот, видишь… – Она указала на цветы. Желудок скрутило при мысли, что здесь и правда кто-то шнырял. По телу пробежала дрожь.

– Во сколько это было?

– Вечером, в половине одиннадцатого. Я подумала… Мало ли, кто-то по пути из паба забрел…

– Мы все вчера были дома. Отмечали годовщину свадьбы Мейрид и Имона.

– Мог кто-нибудь животных выслеживать?

Глаза Конора сузились. Он выпрямился, не отводя взгляда от растоптанных цветов и отпечатков ног.

– Да мог… – Но в голосе его звучало сомнение.

Тут и неопытный сыщик бы понял: кто-то стоял прямо под окном. А туда случайно не забредешь.

Ханна судорожно заглотила остатки чая. Рука дрожала. И тут ее осенило.

– Цветы! Их еще вчера смяли!

– У нас один из кабанчиков сбегал, Поркер. Может, это он?

– А он носит ботинки десятого размера?

– Нет, – со вздохом признал Конор.

Оба уставились на разоренную клумбу.

– Дай-ка подумаю. Мы можем тебя переселить, только не знаю куда. У нас еще два коттеджа, но там ремонт в самом разгаре. Тогда, пожалуй, номер в отеле.

Ханна поджала губы.

– Брось. Это простая случайность. Буду задергивать шторы на ночь, вот и все. – Ей претила мысль, что придется оставить этот милый домик. А день стоял такой чудесный, что все волнения казались преувеличенными. – Мне надо поменьше триллеров читать. Вряд ли у вас округа кишит серийными убийцами.

– Не слышал о таких. Здесь вообще мало незнакомых людей. Мы всех знаем, а туристы сюда забредают редко. У тебя тут мобильная связь ловит?

– Да.

– Давай я тебе оставлю мой номер. Позвони, если станет не по себе. Ты в порядке?

– В полном. И даже чувствую себя дурой. Тем более в такой солнечный день. Сейчас, наверное, на пляже хорошо.

– Точно.

Конор поднял свою доску, но не сдвинулся с места.

– Здесь так чудесно, – прерывать разговор не хотелось, и Ханна поддалась этому искушению. Хотя и не следовало. Конору подавай красные ковры, рестораны Мишлен, пятизвездочные отели и девиц в дизайнерских шмотках и на таких каблуках, на которых она не то что ходить, стоять не смогла бы.

– Да. Неудивительно, что сюда всегда хочется вернуться.

– А где ты бывал?

– Дублин. Лос-Анджелес.