Вот так я и удостоверилась, что эта сволочь умеет мало того что читать, так еще и писать. И вычерчивать магические плетения, и пользоваться магической энергией, например, кристаллом-накопителем, от которого и был запитан щит.

– Ты… ты что делаешь, гад?!

И что делать мне? Снимать купол и вытаскивать несчастный цветок? Но ведь все равно зелью Даромиры теперь пришел полный и бесповоротный конец. Однозначно. Что там теперь в котле – только богам известно. Да и им вряд ли…

– Сражаюсь за свое будущее! – гордо вздернул бутон к потолку Леня. И, с нежностью посмотрев на мальвию, громко прошептал: – Не бойся, любовь моя! Я буду защищать тебя до ее последнего вздоха!

– Моего?! – возмутилась я. – Ах ты…

– Ну не моего же, – фыркнул кустик. – Я вообще технически и не дышу. Точнее, клеточно поглощаю кислород через устьичные щели листиков…

Говорил он это, спрятавшись за котлом, только пасть выглядывала. Я упала на стул и сжала ладонями виски, пытаясь вернуть себе самообладание и дар речи. Сообразив, что немедленная расправа ему не грозит, Леня высунулся наполовину и продолжил:

– А потом выделяю кислород ими же в процессе фотосинтеза… А корешками получаю его из воды… Ну, ты знаешь.

– А то… – пробормотала я.

– И ты же мне как мать родная, Тинка! – надрывно сообщил вдруг мандрагор. – Должна понимать мои страдания как никто!

Кто бы понял мои!

– Я ведь и листиками, и корешками, я же весь исстрадался! Потому что мне моя драгоценная мальвия – вот как тебе твой профессор…

Упоминание дракона мигом привело меня в полное бешенство.

– Я тебе сейчас все корешки повыдергиваю! – заорала я, подскочив. – И вместо листиков повставляю! Ложноножки на бутон намотаю! Колбасу давать не буду! Никогда! Горшок новый не куплю! Из комнаты не выпущу! Да я тебя…

Кустик метнулся за котел.

А во мне кончился воздух, но не злость! Я поглубже вдохнула и планировала было продолжить воспитание «сыночка», но решила сперва вытащить из испорченного зелья мальвию. Хотя бы внешне устранить беспредел!

Однако едва шагнула к столу, как мандрагор выпрыгнул навстречу и истерично завопил:

– Ты не можешь вставать на пути истинной любви! Мы с Малей все равно будем вместе!

– С Малей?!

Не знаю, как можно, не имея лица, изобразить бурные эмоции, но Леону удалось! Было ясно, что он искренен и однозначно укусит меня, если полезу к котлу.

Хотонь побери всю эту любовь!

– И где же вы будете «вместе»? – осведомилась я уже спокойнее.

– Тут, – чуть смутился Леон. – Первое время поживем у меня в горшке. А потом накопим на горшок побольше…

– Накопите, значит… Но я про комнату вообще-то.

– Обычно дети первое время живут с родителями. А ты мне, как я уже сказал, практически мать, – твердо заявил кустик.

Я снова с нажимом помассировала виски и пробормотала:

– Боги, я никогда не думала, что проблема отцов и детей коснется меня так рано, да еще и в такой социальной роли… Леня! Я слишком молода, чтобы быть матерью!

А мандрагор вдруг заинтересованно подался вперед и спросил:

– Кстати, про это. Как там поцелуи и зелье?

Злость вспыхнула снова. Так, надо снова выпить эльфийского эликсирчика…

– Предатель! – с сердцем высказалась я.

– А вот не надо! Я сначала как следует с твоим драконом поговорил! – отбился Леон. – И он меня убедил в том, что налаживать с девушкой отношения под присмотром ее, можно сказать, ребенка весьма сложно.

Заморачиваться наливанием эликсира я не стала: цапнула волшебную бутылку, вытащила пробку и глотнула прямо из горлышка. Один раз, но эльфийская жидкость подействовала почти мгновенно. Орать перехотелось, и я с тоской спросила питомца:

– Ты забыл, что нам надо было приложить все усилия, чтобы отношения налаживать как раз таки не приходилось?

– Не забыл. Но в свете новых данных все поменялось.

– Новых данных? – тотчас насторожилась я. – Он тебе сказал, почему не хочет избавляться от приворота?

– Сказал. – И Ленчик сделал очень загадочное выражение бутона.

Я честно выдержала несколько секунд драматической паузы, а потом нетерпеливо воскликнула:

– Ну же! Рассказывай немедленно!

– Не могу, – смутился кустик. – Я слово дал. Нерушимое.

– Это какое? – не на шутку обеспокоилась я. Аликс умудрился вытащить из моего наивного мандрагора какую-то серьезную магическую клятву?..

– Мужское!

– И только-то? – облегченно выдохнула я. – Ерунда какая. Колись давай!

– Мужское слово – это не ерунда! – обиженно отвернулся Леня. Впрочем, от котла он так и не отходил. – И вообще, мой тебе совет: расслабься и получай удовольствие. Привыкай к дракону.

Я напряженно покусала нижнюю губу и спросила:

– Ты хочешь сказать, что избавиться от приворота нет вообще никакого шанса?.. Что же это вообще такое?! Ленчик, зелье-то не сработало!

– Все равно не могу сказать.

– Ну Леня!

– А от Дарки меня прикроешь? – вкрадчиво спросил мандрагор.

– Нет, разумеется. Каким образом? Сам натворил, сам и отдувайся.

Мы дружно уставились на откисающую в котле мальвию.

– Тогда тем более не скажу.

Он отвернулся и… спокойно прошел внутрь купола. А там обнял свою будущую благоверную листиками за цветок и принялся, не стесняясь моего присутствия, рассказывать, какая она красивая и какое чудесное общее будущее их ждет в его однокомнатном горшке.

Я пару минут его послушала и начала внимательно изучать щит, который Леня навертел вокруг котла.

Так… Переместил печати. Поменял полярность одного из углов пентакля… А в метках-то его частички. Сам от себя отрывал, это подумать только! А поскольку он не просто кустик, а все-таки мандрагора, то вот результат.

То, что Леон становился «грудью» на защиту котла, – всего лишь игра на публику в моем лице. Потому как защитный купол теперь можно было снять лишь изнутри. Ну или грубо сломать чистой силой… Наверное. Что только тогда внутри произойдет – большой вопрос.

Я оценивающе посмотрела на полупрозрачную защиту.

– Не смей! – понял направление