голову руками. Встревоженная, я смотрю на Алиссу и останавливаюсь.

Все трое поворачивают головы.

Все взгляды устремлены на меня.

Они знают, они знают, они знают.

Алисса смотрит через стол на Кэла, который выглядит так, словно собирается на похороны, а затем поворачивается ко мне. К счастью, она все понимает.

– Знаешь, я начинаю уставать. Не хочешь на сегодня закончить?

Нэш прочищает горло и встает.

– Да, согласен. Скоро увидимся на сцене, Люс?

Данте тоже что-то бормочет, но слов не разобрать. Я смотрю на Кэла как раз в тот момент, когда он поднимается со стула и бросает на стол двадцатидолларовую купюру.

Кивая в пустоту, я почесываю щеку и заставляю свои ноги двигаться в направлении Кэла. Я надеюсь, что он вот-вот повернется ко мне, предложит отвезти домой, чтобы мы могли поговорить. Обнимет или прижмет к себе, или хотя бы увидит, что я приближаюсь к нему, но вместо этого я резко останавливаюсь.

Поскольку он ничего не делает.

Он не делает ничего из этого.

Мое сердце замирает, когда я смотрю, как он идет в другую сторону, прямо к входной двери.

Глава 12

Кэл

Я резко просыпаюсь, когда кто-то выливает ведро ледяной воды мне на лицо.

– Что за хрень? – Я поднимаюсь, отплевываясь. Ледяные капли стекают за воротник рубашки. Я провожу обеими руками по лицу и убираю мокрые пряди волос с глаз, пытаясь сосредоточиться на том, кто стоит передо мной.

– Ты тупой, наитупейший идиот.

Я моргаю.

Голос звучит как удар хлыста, и я понимаю, что он принадлежит Джолин.

Какого черта Джолин делает в моем доме?

– Ты с ума сошла? – бормочу я, отжимая футболку и стряхивая кубики льда с колен.

– Неужели? – она ставит руки в боки и бросает на меня взгляд, полный отвращения. – Не могу поверить, что ты снова принимаешь наркотики. Я хочу тебя придушить. Причем вполне законно.

Мои когнитивные способности работают со скоростью черепахи, поэтому мне требуется минута, чтобы осмыслить ее заявление.

Я хмурюсь и прижимаю ладонь ко лбу.

– Я не… – Слова обрываются, когда я понимаю, что она, скорее всего, услышала от Оскара о таблетках, которые я купил. Дерьмо. – Я их не принимал.

– Чертов лжец.

– Я не лгу. Господи. – Я откидываюсь на спинку дивана и стряхиваю воду с волос. Последствия того, что я напился до коматозного состояния, когда вернулся домой, все еще не дают мне покоя, мешая сосредоточиться. Меня подташнивает, и я плохо себя чувствую. – Они у меня в тумбочке. Я к ним не притрагивался.

Словно все еще не веря мне, Джолин наклоняется и большими пальцами приподнимает мои веки, чтобы осмотреть зрачки и движение глаз.

Я отталкиваю ее руку.

– Я не употребляю, Джолин. Возможно, я и собирался, но… – но… Люси.

Люси.

Черт. Люси.

Черт возьми, это был не сон.

Это случилось на самом деле.

Нет, нет, черт возьми, нет.

Мой взгляд лихорадочно шарит по комнате в поисках гребаной машины времени, но я вижу лишь Джолин, изучающую меня своими серо-зелеными глазами, которые всегда видели меня насквозь.

Она склоняет голову набок, оглядывая мою промокшую одежду, бледную как мел кожу и призрачное выражение лица.

– Я написала твоей девушке. Она уже в пути.

От ее заявления я резко выпрямляюсь, забывая про мигрень.

– Ты что?

Черт подери.

Я оглядываюсь в поисках своего телефона и нахожу его лежащим на диванной подушке. К счастью, поток ледяной воды не задел его. Я просматриваю исходящие сообщения и быстро нахожу улики.

Джолин:

Привет, это Джолин. Пишу тебе с телефона Кэла, поскольку он вырубился на диване как последний придурок и не может сделать это сам. Ему нужна его девушка.

За текстом следует размытая фотография, на которой я лежу в отключке на диване как последний придурок.

Черт.

Затем читаю ответ Люси, отправленный пятнадцать минут назад.

Люси:

Спасибо. На самом деле я уже в пути. Прошлой ночью я гостила у подруги. Не могла бы ты оказать мне услугу и выпустить моих собак на задний двор, чтобы они сходили в туалет? Я была бы очень признательна:)

Джолин:

Принято!

По моим венам пробегает лед, как будто холодная вода каким-то образом просачивается прямо сквозь кожу. Но дело не в воде – меня накрывает собственный ледник сожаления.

– Она не моя девушка, – несчастно бормочу я.

Это правда.

Все шансы на то, что Люси станет моей девушкой, улетучились в тот момент, когда я потерял контроль и трахнул ее в грязном туалете бара.

Я украл ее девственность самым грязным образом и вошел в нее глупо и безрассудно.

Я никогда не прощу себя за это.

Я сказал ей, что сделаю все, чтобы ей было хорошо, что не буду торопиться и буду дорожить каждым сантиметром ее тела, но я не выполнил ни одно свое обещание. Я обращался с ней как с дешевой шлюхой.

Меня охватывает стыд, а по горлу поднимается тошнота.

Виски превращают меня в последний кусок дерьма, поэтому я вскакиваю с дивана, ковыляю на кухню и уже в следующую секунду блюю в мусорное ведро.

Черт, черт, черт.

Не могу поверить, что так с ней поступил.

Оттолкнувшись от мусорной корзины, я сажусь на пол и прижимаюсь спиной к стене – она становится единственной опорой для меня. Взглянув на часы, я замечаю, что уже девять утра.

Люси так и не вернулась домой.

Пока я бродил по кварталу жалкие десять минут, пытаясь проветрить голову, Люси успела покинуть бар вместе с Алиссой.

Наверное, она подумала, что я трусливо бросил ее.

Честно говоря, я подумывал об этом. Я думал о том, чтобы сесть на мотоцикл и никогда не оглядываться назад. К счастью, это не единственная ошибка, которую я совершил в тот вечер, – я поехал домой на такси, наполнил собачьи миски кормом, а затем напился до бесчувствия, почти надеясь, что никогда не проснусь.

Заснуть навечно звучало лучше, чем осознавать, что я сделал с Люси.

Кажется, меня снова стошнит.

– Черт, – шепчу я, вдыхая через нос и выдыхая через рот, чтобы меня не вырвало во второй раз. – Черт, черт, черт, черт.

Я бью кулаком о кафельный пол и запрокидываю голову.

Стрекоза выползает из-под дивана, обвивается вокруг моих раскинутых ног и лодыжек, а затем зарывается своим маленьким носиком в мои синие джинсы. Она мурлычет. Мурлычет так, словно пытается меня утешить, и от этого становится только хуже.

– Что, черт возьми, ты с собой