На мой невысказанный вопрос Сергей ответил сам:

— Я ещё вчера эти шлагбаумы странные заметил. Когда мы сюда ехали, я слышал писк, но перед автомобилями они не закрываются. Только пищат. А вчера пешком гулял и наткнулся на пару таких на выезде из города.

— А если проигнорировать?

— Выше поднимаются и мешают пройти. Можно, конечно, пролезть, но что-то мне подсказывает, что лучше не нужно.

— Мдаа. Странные здесь традиции. Как будто духов задабривают.

И таких шлагбаумов на коротком пути к городу нам встретилось три.

Когда мы вернулись в квартиру, я не нашла свой фотоаппарат. А Сергей дозвонился Лёхе. После разговора он озадаченно сообщил мне, что у Лёхи фотоаппарата отродясь не было.

Тогда куда подевался мой и чья камера у меня в руках? Что всё-таки происходит в этой квартире и в этом городе?

В заброшенном парке стоит…

Обычно Элли проводила время после уроков со своей лучшей подружкой Мег. Но три дня назад та подвернула лодыжку, когда играла с кузиной на заднем дворе, и теперь вынуждена была скучать дома. В тот день Элли не смогла посочувствовать Мег, так как ревновала её к кузине. «Так ей и нужно! Ведь мы собирались вместе исследовать заброшенную территорию вокруг бывшего детского развивающего центра, а она с этой трусихой Лолой дома развлекалась. Хм-м… А почему бы не пойти туда самой? Найти всё самое интересное и сохранить в тайне от Мег. Это будет отличной местью! Пусть завидует».

Элли уже исполнилось одиннадцать лет, и она вполне могла самостоятельно придумывать, как разнообразить свой досуг. Иногда она просто бродила по окрестностям, сворачивая в переулки, по которым не ходила прежде. Она представляла себя первооткрывателем, исследователем затерянных земель. Иногда она находила очень уютные и красивые дворики, спрятанные за живыми изгородями в глубине городской застройки. Не стоит считать Элли самоуверенной и безрассудной. Она всегда подходила с особой ответственностью к вопросам безопасности: не заходила в места, которые считала нехорошими, избегала тупиков и полуразрушенных зданий, не гуляла по свалкам и стройкам.

Территория центра детского развития не казалась Элли опасной: здание в хорошем состоянии, на участке нет мусора и следов пребывания бездомных. Через местный парк проходила дорожка, по которой многие жители городка ходили с окраины, где жила и сама Элли, в центр, поэтому место нельзя было назвать совсем безлюдным.

Зато парк вокруг центра удивлял многообразием экзотических растений, к которым у девочки имелась слабость. Давно, когда родители Элли сами были школьниками, здесь проводились занятия для юных биологов и селекционеров. Говорили, что стараниями учеников даже был выведен новый сорт тюльпанов, который получил название в честь директора центра. Так это или нет, но территория, так интересовавшая Элли, действительно отличалась разнообразием тюльпанов. На дворе как раз конец мая — время пышного расцвета этих цветов. Цветочные грядки заросли травой, но тюльпаны продолжали обильно цвести. Всё вместе это напоминало сказочный луг. Здесь также росли спиреи, сирени, розы и множество декоративных хвойных растений. Все деревья и кустарники без заботливой руки садовника и регулярной стрижки приобрели естественную форму, от чего парк всё больше походил на цветущий лес.

Внезапно Элли услышала хруст гравия под ногами. Девочку от чужих глаз надёжно скрывали кусты сирени, а она при этом отлично видела участок перед ступеньками здания центра. Все дорожки на территории парка почти заросли и едва угадывались, а здесь трава была притоптана. К дверям центра направлялась группа из пяти детей. Все они были разного возраста, но выглядели странно одинаково: ничего не выражающий пустой взгляд, направленный строго под ноги, тусклые, прилизанные волосы, аккуратная, чистая и отутюженная одежда. И самое страшное: дети не издавали ни одного звука, кроме шарканья ногами по гравию.

На их фоне Элли выглядела потрёпанной, но живой. Ярко-рыжие волосы, завязанные в два хвостика, немного растрёпаны: левый хвостик сполз ниже уха, когда девочка пробиралась через кусты, а над правым зацепился сухой листик. Одежда тоже являлась свидетельством ботанических изысканий Элли: на коленях и локтях налипли трава и песок, когда исследовательница изучала низкорослый сорт тюльпанов, одна бретель джинсового комбинезона сползла с плеча, а правый рукав рубашки закатан выше левого. Выражение светло-серых глаз Элли постоянно менялось. Сейчас она, завороженно приоткрыв рот, смотрела на странных детей, которые скрылись внутри здания детского центра.

Значит центр всё ещё действует! Элли решилась тоже войти внутрь. Ей стало интересно, какие занятия сейчас проводятся. А вдруг и для неё найдётся подходящий клуб?

Внутри помещение выглядело таким же безжизненным, как и дети, скрывшиеся в его глубине. Пространство, разделенное невысокими перегородками на ячейки, было будто придавлено вязкой тишиной. Но в отличие от аккуратно прилизанных детей, здесь царило запустение: вещи брошены так, будто хозяева совершенно внезапно забыли о них. Ничто не лежит на своём месте. На столах, где ученики когда-то занимались моделированием, стояли не завершённые работы и открытые банки с высохшим клеем. Возле мольбертов с незаконченными рисунками валялись не промытые кисти. А ведь когда-то у ребят ярче загорались глаза, стоило им прийти сюда и заняться любимым делом. Может быть те тусклые дети раньше занимались здесь, а теперь потеряли всякий интерес? Как будто внезапно повзрослели.

Вдруг заиграла мелодия старой детской песенки. Элли перепугалась, выскочила на улицу и снова спряталась в кустах сирени, чтобы перевести дух. Через оставшуюся приоткрытой дверь на улицу доносились звуки музыки. Когда песня доиграла до припева, к ней добавился шорох шагов. На улицу вереницей стали выходить дети. Всё такие же серые, безжизненные и молчаливые. В руках они несли различные продукты питания: пакет с макаронами, бутылку растительного масла, банку консервированной фасоли. Эта деталь показалась Элли ещё более странной, чем сами дети и беспорядок, царящий в здании центра. И снова девочка отметила, что вышедшие из центра дети ведут себя как взрослые, которым нужно работать и кормить семью.

Три дня Элли держалась и не ходила к странному зданию. Ей казалось, что внутри происходит нечто запрещённое, за что можно схлопотать наказание от мамы. Но наступили выходные. Девочка уже простила подругу и готова была