Рольф обвел взглядом стены и задумался.

— Ты знаешь, как их остановили в прошлый раз?

— В семейных летописях об этом не упоминалось, — с досадой ответил муж и добавил: — Странно. Я не чувствую посторонней магии.

— А как ты можешь ее чувствовать? Сам ведь говорил, что в Рендолле не действует магия.

— Родовая сила, — ответил муж и пояснил: — Прощальный подарок Разлома — в каждом из Стейнов есть сила эри.

— Что?

Я растерянно посмотрела на Рольфа.

— Да, Софи, не только тебе приходится скрывать свои тайны. Наш род тоже вынужден молчать о своих способностях.

— И что будет, если о них узнают?

— Ну, уж точно ничего хорошего, — усмехнулся муж и добавил: — Не волнуйся, Стейны хранили свои секреты не одно столетие, так что и мы с тобой справимся. Лучше давай подумаем, что делать с этой заразой.

Он нахмурился, разглядывая все быстрее расползающуюся по стенам плесень, а я попыталась рассмотреть каркас силы в стенах замка, но вместо него увидела только еле заметные слабые линии. Они больше не светились. И казались почти угасшими. Мать-Заступница!

Я потянулась к каркасу и почувствовала слабый отклик. Нити завибрировали, а через секунду мне почудился шепот.

— Хозяйка... Помоги… — разносились по коридору едва уловимые слова.

Стейн настороженно замер.

— Ты слышишь? — Спросила мужа.

— Нет. Но в поле замка ощущаются какие-то странные вибрации.

— Хозяйка… — не умолкал тревожный шепот, и мне показалось, что я узнала говорившего.

— Оллилен?

Я оглянулась по сторонам, пытаясь понять, откуда доносится звук, а Стейн нахмурился.

— Я здесь… — прозвучало в ответ. — В Зале славы. Тетушка Амброуз тоже тут и ей совсем худо. Мы не можем выбраться.

— Олли, держитесь! Мы вас вытащим!

— Поторопись, хозяйка, — шепот растворялся в гулкой пустоте коридора. — У тетушки Амброуз почти не осталось времени.

Я обернулась к мужу.

— Рольф, духовики в Зале славы. Их нужно спасти. Но чтобы туда попасть придется как-то уничтожить это… этих…

Я не договорила, не зная, как назвать странных существ, а Стейн чуть прищурился, рассматривая видимую ему плесень.

— Твоя сила действует в Рендолле, — спустя пару секунд сказал он. — Ее не касаются законы аномалии, так?

— Да.

— Тогда мы можем попробовать. Про эффект огненного щита слышала? Отлично, — дождавшись моего кивка, сказал муж и добавил: — Я произнесу заклинание, используя перстень, а ты направишь силу. Будем продвигаться к Залу славы. Надо выжечь заразу, пока она не расползлась по всему замку.

В предложении мужа был резон. Магия кольца и моя сила вполне могли сработать.

Рольф, посмотрев мне в глаза, поднял руку и что-то негромко сказал, а я сосредоточилась и стала вливать свою силу. В ту же секунду из перстня хлынула струя огня и понеслась к стене. Кляксы испуганно дернулись и громко зашипели. Они попытались отползти, но пламя неумолимо настигало их и превращало в пепел, рьен за рьеном очищая коридор и позволяя нам продвигаться вглубь Западного крыла.

— Справа, Рольф, — подсказала мужу, заметив жирное шевелящееся пятно. — А теперь — левее.

Пламя полыхнуло по проходу, выжигая все вокруг, и Стейн двинулся вперед. Так, сражаясь с потусторонней заразой, мы дошли до Зала славы.

— Видишь? — Тихо спросил муж, кивнув на странные разводы, появившиеся на закрытых дверях.

— Давно они здесь?

— Утром не было.

Рольф прошелся огнем по массивным створкам, но разводы никуда не исчезли.

— Подожди, — остановила я его, присматриваясь к странным пятнам.

Что-то в них показалось мне знакомым. И точно. Стоило приглядеться внимательнее, как я заметила повторяющиеся размытые узоры, похожие на стебли цветов.

— Я уже видела похожие. Там, под склепом. Мне кажется, это защита, Рольф.

Я посмотрела на мужа.

— Нет, Софи, — мгновенно уловив, что я хочу сделать, воспротивился тот. — Даже не думай.

— Я должна к ним прикоснуться.

— Нет.

В голосе мужа зазвучала сталь.

— Но двери нужно открыть.

— Это опасно, Софи. Я не позволю тебе рисковать. Я сам.

Он ударил огнем по массивным бронзовым створкам. Те дрогнули, но устояли.

— Рес!

Рольф повторил попытку, но в этот раз двери даже не шелохнулись.

— Давай я.

— Нет.

Я собиралась поспорить, и в этот момент по коридору снова разнесся тихий шелест, в котором с трудом угадывались слова.

— Хозяйка... Скорее…

— Рольф, времени почти не осталось. Нужно решаться, — оглянувшись, сказала мужу.

Стейн сжал кулаки, глядя на неподвижные двери, и неохотно кивнул.

— Я буду рядом, — шагнув следом за мной, предупредил он, а я осторожно коснулась размытых пятен и закрыла глаза, настраиваясь на внутреннее зрение.

Боль. Отчаяние. Страх. Безнадежность. Эмоции ударили, закружили, проникли внутрь, устремились к сердцу, и только спустя несколько долгих минут я поняла, что это не мои ощущения. Цветы. Они умирали. Растворялись, пожираемые подступающей иномирной тьмой. Я отчетливо видела переплетения стеблей, раскинувшихся по всему первому этажу Рендолла, и то, как прямо на глазах они бледнели, исчезая в серых каменных стенах. А вместе с ними слабел и замок.

— Сервисто верту! — Произнесла вслух заклинание жизни, и стала по капле вливать силу в размытые, почти неразличимые глазом цветочные узоры.

Голова закружилась. Кулон больше не сдерживал мою магию, но замок — огромный и ослабевший — тянул слишком много силы.

— Подожди, любимая, — тихо сказал Стейн.

Он сжал мою руку, и из его перстня потянулась темная струйка дыма. Она окутывала меня, совсем как тогда, в танце, ласково касалась волос, гладила лицо, скользила по телу, и я почувствовала, как восстанавливается опустевший резерв. Тело наполнялось энергией, вместе с ней внутри разливалось странное тепло, а перед глазами поплыли жаркие картинки — мы с Рольфом в спальне, в объятиях друг друга, он целует меня — сладко, нежно, горячо. Его руки раздвигают мои колени… Что это? Мечты? Или иная реальность, в которой у нас с мужем уже все было?

— Давай, — шепнул на ухо Рольф, и видение схлынуло, а я заставила себя сосредоточиться на дверях.

Прошло несколько минут, прежде чем они дрогнули и открылись, пропуская нас с мужем внутрь.

Я сделала шаг и остановилась. Мать-Заступница! Зал славы изменился. Стены его потемнели, словно закопченные огнем, мрамор пола разошелся некрасивыми глубокими трещинами, воздух стал затхлым, словно болотная жижа, а в центре, над саркофагом, зависла непроницаемая тьма. Она просачивалась из-под крышки, расползалась вокруг, сливаясь в причудливые фигуры, и снова распадалась на дымные клубы, кружащие над каменным барельефом.