— Вадим Сергеевич, здравствуйте. Нужен совет.

— Слушаю тебя.

— Я ушла от отца, я не могу с ним жить.

Вадим Сергеевич помолчал, а потом, подыскивая слова, медленно сказал:

— Я предполагал, да… Но тебе нельзя было уходить. Если об этом узнает полиция…

— Уже знает. Я только вышла оттуда — мне позвонил следователь. Угрожает посадить за решетку. Я звоню вам спросить, что делать.

— Я сейчас поговорю с ним. А ты где?

— В двух кварталах от дома.

— Там есть какое-то кафе?

Эльза огляделась.

— Да, есть.

— Вот, сядь там и пей кофе, пока я не позвоню. Сейчас я попробую договориться с полицией. Только никуда оттуда не уходи, девочка, а то ты очень меня подведешь. И у тебя неприятности будут.

— Хорошо, Вадим Сергеевич, я жду. Спасибо.

Не прошло и получаса, как к кафе, находящемуся в доме под номером семнадцать, подъехала знакомая машина. Эльза специально села за нечетный по счету столик: теперь неприятности должны были закончиться. Но, несмотря на это, она вздрогнула, когда из авто вышел только Стефан. Тут же у нее зазвонил телефон. Это был адвокат.

— Эльза, сейчас приедет следователь и отвезет тебя на квартиру. Езжай с ним, мы так договорились. Это что-то вроде служебной квартиры у них, как раз для таких целей. Проследи, чтобы он дал тебе ключ, телефон не отдавай, вещи тоже. Я приеду туда к тебе через час, он дал мне адрес. Сделай все, как я сказал. Хорошо?

— Да, он уже здесь, кстати.

Стефан направился к столику, за которым она сидела.

— Обещай мне, что сделаешь все, как я сказал.

— Обещаю, Вадим Сергеевич.

Стефан подошел, напряженно хмурясь.

— Как я понимаю, твой адвокат уже сообщил обо всем.

Эльза молча встала, взяла сумку и направилась к машине. Почему-то она была уверена, что они поедут в знакомую ей квартиру. Значит, все-таки служебная. Мог бы и не врать тогда. Обращается с ней как с дурочкой, в самом деле.

Эльза не могла понять, почему ее так задевают поступки, в общем-то, незнакомого человека. Человека, которого стоило бы опасаться, но этого чувства почему-то не возникает. Все в ее жизни безбожно запуталось. И она, безо всякой надежды разобраться в этом, глядела из окна машины на старинную улицу. Девочка в мелькнувшей мимо комнате одной рукой закрывала форточку, а в другой держала котенка. Рыжий цвет шерсти животного полностью совпадал с цветом волос хозяйки, которой было не больше пяти лет. Это было похоже скорее на картину, чем на реальную жизнь. Может, и у нее когда-нибудь будет такая дочь, есть же в кого… Эльза вспомнила маму, ее улыбку, рыжие волны волос. И впервые при этой мысли улыбнулась. Какая же она счастливая: у нее теперь есть мама. Все остальное наладится, это точно.

До квартиры они дошли в полном молчании. Эльза взяла у Стефана ключ и сказала, что через час к ней должен приехать Вадим Сергеевич. Стефан как-то смущенно кивнул, сел в машину и уехал. Теперь вроде доверяет, как же. Дверь подъезда была настежь распахнута, номер дома — кто бы сомневался — был четным. Эльза поднялась по лестнице и открыла дверь. Сейчас она распакует вещи и немного отдохнет. Что-то подсказывало ей, что Стефан еще вернется сегодня: уж слишком странный был у него вид. Тоже мне, влюбленный поклонник и следователь со стажем: сразу не понял, что она невиновна. Совершенно иначе заговорил, когда понял все о пистолете. Но теперь уж поздно, верить надо раньше было.

Эльза вроде и понимала, что такая у него работа, но всю неправду, что он говорил ей, воспринимала как личную обиду. Почему же? Может, потому что он был такой человечный тогда, на спектакле, и так поддержал ее, когда не подал виду, что она плохо играет. И эти цветы, которые тогда так и остались в гостинице. Они были смешные: кто же дарит актрисе сирень? Но были так кстати! До чего странная штука женское сердце: стоит мужчине сделать одно верное движение душой, и далее женщина готова простить ему даже черствость. Как нелогично. А что логично в ее жизни в последнее время?

Она едва успела переодеться, как в дверь позвонили. Вадим Сергеевич пришел раньше, чем собирался, и принес с собой чай и печенье. В гости, значит, пришел — старое воспитание. Пока она кипятила воду и заваривала в чашках чай, он рассказывал ей о том, как тяжело было говорить с отцом — и о разводе, и о задержании.

— Лизанька, поверьте, я сделал все, что мог, чтобы смягчить его отношение к этому. Но скрыть от него это я не мог.

— Вадим Сергеевич, не беспокойтесь. Я от вас этого и не ждала. И вообще очень вам благодарна за все. Не расстраивайтесь, пожалуйста. А лучше скажите, сколько я вам еще должна за ваше появление в полиции.

— Ничего не должны, ваш отец заплатил. Ведь это с ним я заключил контракт, когда вас задержали.

— Хочу попросить, чтобы вы больше не брали у него денег. Давайте платить буду я. Тем более что я хочу посоветоваться с вами еще по одному делу. Вы помните мою маму?

— Мануэлу? Конечно! Она была прекрасной женщиной.

— Вадим Сергеевич, она и сейчас прекрасная женщина. Она жива и живет в другом городе. Я видела ее на днях, когда была там.

— Лизанька, а ты не обозналась? Понимаю, она очень тебе нужна, ты скучаешь, но все же — она пропала столько лет назад и ее признали умершей. И как мы ни искали, следов ее обнаружить не удалось. А тогда правоохранительные органы работали лучше, чем сейчас…

— Не знаю, как тогда, но сейчас я их работу на себе прочувствовала. А насчет мамы — вот, посмотрите это письмо. Я его не читала, но догадываюсь, что там написано. Я нашла его у отца, неотправленным.

Прочитав первую страницу, Вадим Сергеевич изменился в лице.

— Это очень личное, я не буду дальше читать. Он знал, что она жива, и позволил признать ее умершей …из ревности?! Это же противозаконно!

— Она живет с сестрой по одному паспорту — все эти годы. Нас с ней разделяет два пограничных контроля. И я хочу это решить, но ума не приложу, как это делается, и как привезти ее сюда — без паспорта, да и вообще без каких-либо документов.

— Надо инициировать судебное разбирательство, предъявить доказательства, свидетелей и аннулировать ее признание умершей. И тогда ей дадут паспорт, и еще она будет иметь право на половину имущества Алекса. Боже, что же он за человек? Я столько лет его знаю, но такое… Сознательно лишить свою жену всех прав? Ребенка лишить матери? Я не способен этого понять!

Вадим Сергеевич схватился за сердце. Эльза принесла ему успокоительного.

— Вы говорили, что ей можно вернуть все права. Что я должна для этого сделать?

— Когда вы сможете выезжать, я напишу вам список всех доказательств, которые нужно будет собрать там и привезти сюда. Но самое главное — нужно привезти ее, а сделать это будет крайне сложно. При переходе границы вопрос упирается в документы, но их нет… Я подумаю, Лизанька, как все решить.