Мы не понимаем. Мы не двинемся с места, пока нам не объяснят, в два голоса сообщаем Аристократу.

– Элементарно, – брезгливо морщится тот. – По роду деятельности я несколько, как это сказать, беспокоюсь за свою жизнь и свободу, поэтому, когда этот человек вот так откровенно осмотрел вагон и выбрал мое купе, я решил, что он шел за мной. И принял некоторые меры предосторожности. Это просто: он купил бутылку, а проводница выдала мне стаканы. Несколько капель почти незаметны. Я решил его усыпить еще до того, как вы спустились вниз. Это по ходу разговора и по вашему виду я понял, что он шел за вами. Какая разница, в конце концов, отчего спит этот супермен? Главное – для чего. Для того, чтобы вы спокойно ушли. Ну?

– Минуточку! – мне надоели наши невероятные приключения, я решила для себя, что больше никого и никуда тащить не буду, пока не выяснятся все обстоятельства. – Минуточку, у него есть багаж?

– Конечно, есть, – ухмыляется Аристократ, – и я могу поставить сто к одному, что знаю этот багаж. Я знаю, что у него в спортивной сумке. Будем спорить?

– Нет. Где эта сумка?

– Подожди, – перебивает меня Су, – ты что, всерьез собираешься прыгать с поезда? Давай перетащим его сюда, и пусть спит. В Ленинграде быстренько выйдем.

– Ничего не получится. Это я говорю, учитывая вес тела, – заявляет Аристократ.

– А что у него с телом?

– Тела у него много. До Ленинграда он, может быть, и поспал бы, но, учитывая количество снотворного на величину массы тела, гарантии дать не могу.

– Да это бред какой-то, никуда я не буду прыгать, он что-то напутал. Зачем мы ему? – Су совершенно искренне возмущена.

Я смотрю на Су. Су опускает глаза. Сумка у Киллера спортивная, «молния» заедает.

– Ну, что я вам говорил! – из практически пустого нутра извлекается длинный металлический цилиндр.

– Что это? – я смотрю, не понимая, Су переводит взгляд с меня на Аристократа.

– Это глушитель! Глу-ши-тель. Для бесшумного выстрела.

– А где то, из чего стреляют? – заглядывает в сумку Су.

– Голубушки мои, да они же все носят это на себе! Не расстаются.

– Бред, – не унимается Су, – зачем человеку, который собрался нас убивать, громко сообщать, что он – киллер?

– Да исключительно из самонадеянности, уверяю вас.

– А где у него может быть пистолет? Он же практически голый, – я провожу руками у себя по груди, вспоминая его майку и трикотажные штаны с отвисшими коленками. – Вот! Я поняла. Надо пойти в туалет и посмотреть. Если на нем где-нибудь прилеплено оружие, мы будем прыгать.

Су решает не ждать до туалета, она засовывает пальчик в отверстие с резьбой, пока мы идем по коридору, останавливается у первого же курящего мужчины и спрашивает, что это такое?

– Глушитель, – бросив один взгляд, говорит тот, – где взяла?

Аристократ бледнеет и отворачивает лицо.

– Нашла, – говорит Су и брезгливо выбрасывает цилиндр в приоткрытое окно.

Проводница, зевая, бредет к туалету и сначала уверенно дергает ручку и стучит в дверь.

– Пассажир! – Она прислоняется ухом к двери. – Пассажир, откройте, вы заняли место общего пользования! Давно сидит? – Это вопрос к нам.

– Да больше часа уже! – ужасается Аристократ, внимательно осмотрев перед этим циферблат часов. – Мы решили, что он заснул, лучше все-таки уложить его в купе.

Она открывает дверь. Беспокойство на ее лице сменяется досадой и пониманием: приглушенный неудобным положением головы храп слышен всем. Нам тесно в крошечном тамбуре, я становлюсь на цыпочки и вижу почти сползшего с унитаза Киллера. Когда проводницу уговорили не беспокоиться – «ну выпил мужик, его и развезло!» – и она отходит, мы трое с сомнением смотрим друг на друга: разбросавший ноги Киллер кажется огромным.

– Ну, девочки, давайте так. Я – за руки, вы – за ноги, – решительно протискивается в туалет Аристократ.

Легкое головокружение «дежа вю», но я не успеваю хорошенько обдумать странности последних двух дней и нашу с Су специализацию по перетаскиванию крупногабаритных мужчин, потому что рука моя, уже привычно захватив щиколотку, натыкается на твердый предмет. Штанина задирается с трудом, с равнодушием смертника я смотрю на пистолет, закрепленный широкой резинкой для женских чулок.

Пока мы передвигались по коридору вагона, уговаривая всех желающих покурить, уйти и поднять откидные сиденья, я думала, сколько может весить отдельно взятая нога? Все-таки худо-бедно, но ведро воды, а это, должно быть, килограммов десять, я тащу перед собой запросто. Но эта нога в ужасающих размеров кроссовке тянула меня к полу, так что через некоторое время и я, и Су переместили ноги Киллера, чтобы они находились щиколотками у нас под мышками. Теперь стало тяжелее Аристократу, в конечном итоге мы все-таки доволокли тяжеленное тело в свое купе, задирая его крупным задом полосатую ковровую дорожку. Потом Су сидела, обмахиваясь, я поправляла эту дорожку, а Аристократ допивал коньяк.

– Посидим, – он решил как следует отдышаться перед важным броском. – А вы поешьте, поешьте, у вас впереди трудная дорога. Позвольте поинтересоваться, – он склонился к Су, – все-таки я приглашаю в свой дом, доверяю безоглядно, как вас зовут полностью?

– Сусанна Ли.

– Красиво звучит. Как псевдоним.

– Мы ведь можем и не воспользоваться вашим гостеприимством, – замечаю я, решив пресечь более близкое знакомство. – И вообще, исходя из обстоятельств, это вы у нас в долгу. Вы напоили Киллера, он заснул в туалете, а мы помогли вам его дотащить.

– Насчет того, кто кому чего должен, предлагаю поговорить попозже при встрече. Я со своей стороны постараюсь навести некоторые справки, у меня на вас, девочки, большие виды.

Я так и не поняла, что это было – угроза или предупреждение о непременном дальнейшем сотрудничестве.

– Пора, – Аристократ решительно встает, мы неуверенно смотрим друг на друга. Сопит во сне Киллер.

– Минуточку, – все еще не может решиться Су, – а где же оружие к глушителю?

– На ноге, – устало машу я рукой. – Оно на ноге, так что со всех сторон Аристократ прав.

– Но не можем же мы вот так просто прыгать с поезда, я никогда не прыгала?!

– Я тоже, но мы сможем.

– Не надо прыгать. Я остановлю поезд, – Аристократ роется в карманах и достает деньги. Су отрицательно качает головой: нам этого не надо. Он пожимает плечами, убирает деньги и галантно предлагает дамам выйти из купе первыми.

Меня начало трясти в тамбуре, когда я увидела красную ручку стоп-крана, Аристократ улыбается гримасой Чеширского кота, я кричу Су сквозь грохот поезда:

– Держись крепче, сейчас затормозим!

Нас швырнуло друг к другу, раздался металлический визг, мы цепенеем и глохнем. Аристократ с видом фокусника извлекает из кармана тот самый ключ буквой Г, которым проводница открывала туалет, ковыряется в двери и опускает металлические ступеньки. Он не обманул: мы не прыгаем, а даже с какой-то садистской медлительностью спускаемся по ступенькам вниз, но потом все равно приходится прыгнуть в высокую траву, потому что платформы здесь нет. Насыпь высокая, мы катимся, не сопротивляясь притяжению ромашек внизу. Потихоньку поезд набирает ход, унося с собой грохот, и вот мы оказываемся в полнейшей тишине, в положении «сидя, расставив ноги», более того, с удивлением обнаруживаем, что попали прямехонько в рассвет.