– Ну? – поинтересовался мужчина, приподнявшись на кушетке. – Я?

– Позвольте, да, кажется, вы. Знаете что, дыхните! – Менцель склонился над удивленным Корневичем и сначала втянул ноздрями неуверенный осторожный выдох, потом нетерпеливо открыл рот мужчины и понюхал его, почти что ткнувшись носом в губы Корневича.

– Прекратите! – опомнился Корневич, отталкивая хирурга. – Вы тут двинутые все!

– Так-так-так! – радостно забормотал Менцель, требуя, чтобы Корневич поднял руки вверх и задрал рубашку на предмет обнюхивания подмышек. Корневич медленно и внятно послал доктора подальше и решительно встал с кушетки.

– Неужели не чувствуете? – интересовался Менцель, суетясь рядом. – Вы совсем не пахнете! Человек всегда пахнет, а вы – нет.

После недолгих пререканий Корневич, стиснув зубы, согласился на обнюхивание доктором его подмышки – исключительно в научных целях, после чего торопливо натянул брюки и пиджак, протянул руку и получил свое удостоверение. Рубашку он забросил в урну. Некоторые разногласия появились при прощании. Хирург Корневича не отпускал, просил подождать коллегу, который, «как было договорено раньше, вот-вот, с минуты на минуту придет вас вскрывать». Корневича такое предложение рассердило, он пожал санитару руку, а доктору не пожал и ушел, хлопнув дверью. Хлопок словно разбудил Менцеля, в некоторой прострации наблюдавшего, как «тело», осмотренное им ночью на предмет смерти от огнестрельного ранения, движется, разговаривает и сердится. Хирург вскочил, вспомнив про сумку, оставленную экзотической красавицей, догнал Корневича, уговорил подняться с ним на второй этаж в кабинет и вручил эту сумку майору почти насильно.

Еве позвонили в десять тридцать утра в аналитический центр – она отчитывалась перед своим начальством о проделанной работе. Начальство – Зоя и Аркадий – неразлучная семейная пара аналитиков ФСБ, сначала слушали Еву с недоверием. Отчет уже покойного Физика о фактуре и возрасте бумаги, на которой Карпелову прислали задание, о невероятных фальшивках, не поддающихся определению всеми известными анализами, кроме тест-анализа бумаги, применяющегося только в США и только с недавнего времени, вызвали некоторое недоумение на грани недоверия, а заявление Евы о своем желании скрыть факт сотрудничества с офицером МВД в деле ликвидации имеющих отношение к взрывам в Москве людей диаспоры накалили обстановку до степени громкого скандала. Кричали все. Ева не верила, что ее начальство ничего не знает о бригаде «С». Начальство не верило, что это майор МВД пришел к Еве с предложением обдуманного и подготовленного выстрела, а не она обратилась к нему по старой дружбе. В разгар выяснения отношений позвонил телефон. Искали Курганову, начальника лаборатории аналитического отдела. Ева взяла трубку и выслушала короткий доклад Юны о смерти Психа.

– Куда? – крикнули хором Аркадий и Зоя, когда Ева смерчем пронеслась по их кабинету, собирая со стола бумаги и сдергивая со стула пиджак.

– Кто-то убивает моих людей, – Ева застыла в дверях на несколько секунд. – Дайте фактурщика на пару часов, очень прошу!

Фактурщик оказался молодым парнем, нервным и краснеющим каждый раз, когда натыкался глазами на Еву. Он потребовал остаться у тела одному. Последним из стекляшки уходил Доктор, сгорбившись и не поднимая глаз. Юна, Мышка, Скрипач и Ева стояли за прозрачным стеклом и смотрели на фактурщика.

– Как его зовут? – поинтересовалась Юна.

– Не знаю, не помню. Младший лейтенант.

– Почему дали такого молодого? – это Скрипач.

– Он военный фактурщик, – Ева отвечала механически, стараясь не упустить ни одного движения у стола с телом Психа. – В смысле специалист по смертям на войне. Биологическое и психотропное оружие.

Все затихли. Тяжело дышал Доктор, стоя позади Евы.

– Мне пора уходить, – сказал он тихо и закашлялся. – Я перестал чувствовать мертвых.

– Отставить, – Ева даже не моргала, застыв.

– По всем показателям это сердечный приступ, – бубнил Доктор. – Я был на вскрытии Физика. Еще один сердечный приступ, это, знаете ли…

– Знаю, – процедила Ева сквозь зубы, – если не определим способ убийства, ждите следующее тело. Кого хотите осматривать третьим?

– В смысле приятности общения с телом?

– В смысле отсутствия эмоций. Вы же сейчас не в себе. Вам нравился Псих?

– Ничего подобного. Но в чем-то вы правы. Я, например, не хотел бы иметь своим клиентом девочку.

Ева опустила глаза, повернулась, и они с Доктором внимательно сверху вниз осмотрели Юну. Юна скосила глаза, убедилась, что рассматривают ее, и покраснела скулами.

– Я бы вообще всех, кто пускает в такую работу детей, просто усыплял.

– Усыплял, – эхом повторила Ева. – Какой яд дает те же симптомы смерти, что и сердечный приступ?

Небольшая лекция о ядах. О несовместимости некоторых лекарств. О несовместимости некоторых лекарств и спиртного. Ева слушала не очень внимательно. Псих, по ее сведениям, лекарств не употреблял, а вот насчет спиртного… Виски пили все. Виски принесла Юна. Оказывается, при употреблении этих ядов внутрь флора желудка должна сигнализировать… а при некоторых ядах сигнализирует и слизистая рта и пищевода. Анализы показали отсутствие каких-либо реакций. Это значит, что яд поступил сразу в кровь. Никакого намека на укол, что у Физика, что у Психа.

– Нос, – сказала Ева. – Как там насчет слизистой носа?

– Ничего. Чисто. Секреция ануса в соответствии с естественными выработками организма, – Доктор заметил ее взлетевшие брови и пояснил: – Человек может воспользоваться свечами. Это не тот случай.

– Бессмысленно, – вздыхает Ева, – это же бессмысленно, если идет череда убийств, то уже после третьего ясно, что это убийства!

– А после второго? – Доктор ухмыляется.

– Это еще не статистика. Хотя я уверена почти на сто процентов.

– И что же тут бессмысленного?

– Как будто убивают не вследствие профессионального риска. Ну, понимаете, бывали случаи, когда в одном отделе убивали и троих сотрудников. Не в силу принадлежности к профессии, а по проблемам в семье либо случайно на улице. Но никто никогда эти убийства не обставлял случайностями. Если сейчас предположить, что у нас в отделе убиты двое, и если это еще не все, зачем такие ухищрения?

– А если все?

– А вот если все, тогда действительно ухищрения к месту. Только мне кажется…

– Что это не все, – закончил за нее Доктор.

– Да. Физик был фактурщик. Псих был медик. Ничего не понимаю.

– Мы все связаны, какое бы дело ни разрабатывали.

– С другой стороны, – задумалась Ева, – если это все-таки ухищрения… Уже какая-то зацепка.

– Как вы сказали? – Доктор достал платок и вытер лоб.

– Зацепка, почерк. Надо отталкиваться от статистики подобных нераскрытых случаев смерти нескольких людей в одном социуме. Даже если эти случаи нераскрыты. Что с вами?