Давай, Пташка, смелее.

У меня фактически нет выбора. Я опять в бесправном положении. Даже уйди я сейчас, он найдет и вынудит поговорить.

Первый шаг - самый сложный. Он дается очень тяжело. Но чем ближе я подхожу к Воронцову, тем сильнее ощущаю давление его взгляда. Мне даже кажется, что в нем мелькает что-то жадное, темное. То, что я изредка ловила в той нашей жизни.

Он заходит вслед за мной в комнату и прикрывает дверь. Тихий щелчок звучит для меня словно выстрел.

- Что ты хотел? - нервно спрашиваю, чувствуя себя крайне неуютно рядом с ним.

- Вот, ознакомься. Чтобы ты была в курсе.

Алекс протягивает мне папку, и я опасливо кошусь на нее, не торопясь забирать.

- Что там?

- Посмотри.

Зная его, я не удивлюсь, если там окажется решение суда о лишении меня родительских прав. Я боюсь. Очень боюсь. Но когда открываю и вчитываюсь в документ, лежащий там, меня бросает в жар. А затем пробивает дрожь.

- З-зачем?!

Затравленно смотрю на него и делаю невольный шаг назад.

- Зачем ты это сделал?

- Потому что так будет правильно, - терпеливо отвечает он.

- Но я против! Я не хочу!

- Ты передумаешь. Просто нужно время. А бумажную волокиту можно и сейчас решить.

- Решить? Просто решить?! Саш, так нельзя…

- Ты ведь уже однажды согласилась, - цедит он. - Теперь куда больше причин для того, чтобы стать одной семьей.

- Но я не хочу! Слышишь?! Не хочу быть твоей женой…

Меня накрывает паникой. Первая мысль - теперь у меня совсем нет прав. Что захочет, то и сделает. Я уверена - Воронцов законный брак сможет обернуть в свою пользу в любой момент. Как угодно. Хоть признать меня недееспособной, лишить дочери, забрав ту на законных основаниях. Тем более что теперь она официально удочерена.

Я плачу. Понимаю - только что я потеряла контроль над своей жизнью.

Алекс ничего не говорит, молча достает и протягивает мне какую-то коробочку.

Обреченно забираю ту, уже подозревая, что там увижу. Но нет. Воронцов сегодня в ударе - снова шокирует меня, когда внутри я вижу кольца. Они выглядят как те самые, которые я с таким трепетом выбирала для нас двоих.

Я четко помню, как оставила свое, как он разозлился и выбросил оба.

- Откуда? - голос садится, нервы дергает, а я сама уже на дне, так что и не выбраться. - Зачем такие же? - мне видится в этом еще одна изощренная издевка.

- Я их сохранил. Это те, что ты выбрала. С гравировкой.

Я не верю, достаю, проверяю каждое. Так и есть.

“Вместе”, - вот что я попросила выгравировать на внутренней стороне.

Вместе - так я планировала провести свою жизнь. Вместе с этим мужчиной. А все вышло иначе.

Меня шатает. В ногах непозволительная слабость - я не должна показывать, как сильно по мне ударяет происходящее. Я должна закрыться наглухо и держать оборону. Но вместо этого на глазах слезы.

И я плачу.

Плачу о том, что было, и что разрушено. О том, что я снова в тупике, и теперь еще больше ограничена в свободе.

Что все это слишком запутано.

- Сейчас ты злишься на меня, но позже ты поймешь, что я поступил верно. Мы планировали пожениться. Теперь это стало реальностью.

- Нет, Саш. Это станет моим кошмаром. Ты забрал у меня все. Теперь еще и свободу выбора. Раньше я тебя слишком любила, чтобы отстаивать ее. Теперь ты забрал ее насильно. Зря ты оплачивал мое лечение. Лучше бы тот удар меня убил…

Бросаю документы и кольца на постель и выхожу из спальни.

Я не знаю, как смогу пережить еще и этот удар. Не понимаю.

- 37 Алекс -

С Ариной не ладится. Я не понимаю, почему. Впервые в таком тупике. Что ей не так?

Я не давил, отошел в сторону, дал время поправиться, обдумать все как следует.

Но каждый раз я натыкаюсь на стену, которая становится только выше и крепче.

Что я делаю неправильно? Почему женщина, которая, я точно знаю, любит меня, не готова выйти замуж, постоянно отталкивает и пытается доказать, что я ей не нужен? Еще и дочь мою хочет забрать.

Нашу. Нашу дочь…

Последние несколько дней был занят проблемой Григорьева - подумал, так даже лучше. Арина соскучится, станет более податливой и сговорчивой.

Но нет. Снова в штыки. Как донести до нее, что все это - не просто так? Что я, блядь, дышу ей и Таней? Что без них не просто будет плохо. Без них не будет меня.

Возможно, с документами я и поторопился. Но учитывая ее стремление сбежать, лучше перестраховаться. Я отнял у нее свободу? Да я дал ей защиту!

Просто она никак не хочет это понять.

И хотя меня знатно выбесило, что Пташка решила жить отдельно от меня, я позволил это. Дал эту самую гребаную свободу. И как она ей воспользовалась? Сделала все, чтобы мы почти не пересекались!

- Что, не очень ладится? - спрашивает брат, подходя ко мне. Вечерняя прохлада не помогает остыть. К сожалению.

- Ты бы за своей женой смотрел, - огрызаюсь в ответ. - Она, между прочим, запретила мне решать, где будет жить моя женщина. Творит, что захочет.

- Янина - хозяйка здесь, - весомо парирует он.

- А ты? Ты вообще хозяин в доме? Или так, зашел на огонек?

Виктор совсем не бесится, хотя сейчас бы перепалка с ним могла вполне вылиться в неплохой спарринг. Он расслабленно усмехается, и все.

- Ну, вот ты хозяин был. И что, куда тебя это привело? Твоя женщина, - он выделяет особенно последнюю пару слов, - рядом?

- Моя жена вообще-то.

Старший смотрит с каким-то сочувствием.

- Сань, ты хороший стратег. Но в бабах не шаришь вообще. Особенно в таких, как твоя Ариша.

- Поясни, - цежу.

- Ты же самый умный, сам догадайся, - продолжает потешаться Витя. - Вот загнал ты ее в угол - добавило это радости в ваши отношения?

- Я не понял, ты теперь семейный психолог?!

- Мне так-то по херу, - жмет плечами брат. - Просто рожу твою постную видеть надоело.

- Не волнуйся, скоро свалю. Как только Арине лучше станет.

- Мой дом - твой дом, брат. А бесишься ты зря. Не знаю, что уж там между вами произошло, но чем больше ты давишь, тем меньше будет толку.

- Если я ослаблю контроль, знаешь, где она будет уже через пару дней? За границей, блядь. И мишень на спине у нее и у дочери окажется такая, что фора будет только в пару часов, максимум.

- А она об этом знает?

- Ей нервничать нельзя, Вить. Думаешь, она просто покивает головой и пообещает слушаться?

Тяжело вздыхаю.

- Так ты