заночевать у меня?

Нель только сейчас сообразила, что под платьем ничего нет, ахнула расширив глазенки. Я рассмеялся.

– Ой, мое бельё, – обогнув меня, устремилась из коридора к брошенным вещам на кухне.

Отпускать ее не хотелось. И главный вопрос так и не был решён. Мы сидели в салоне авто, продляя чудесное мгновение быть рядом.

– Нель, я даю тебе неделю смириться с принятием меня в своей жизни, – обернулся к ней лицом. – Потом подаем заявление и через месяц ставим штамп и роспись. Переехать ко мне можешь раньше.

Меня распирало забрать ее и Елисея сегодня же. Но понимал, что им обоим нужно время.

– Дамиров! Не дави на меня, – она разозлилась. – У тебя все просто, – отвернулась к боковому стеклу. – Тут столько всего надо сделать и продумать. Может я вообще не хочу за тебя выходить, – обернулась и так посмотрела на меня с грустью что ли.

Внутри все дрогнуло и ухнуло.

– Нель, я что на столько неприятен тебе?

Она покачал головой.

– Плохие привычки имею: пью, проигрываю? Неизлечимо болен?

– Неизлечимо бабник, Халид, – констатировала. – И даже если откинуть разницу в возрасте (тут я зарычал и закатил глаза) не хочу тебя делить с молодыми девками.

Я стукнул по рулю. Он жалобно крякнул: "Биип".

– Нель, я тебе уже говорил, что на других не смотрю с тех пор, как увидел тебя в спортзале. Да, у меня было много девушек, женщин старше, но это все пустое. Сейчас даже и имен, и лиц не вспомню. Ты меня изменила, понимаешь. Я – неизлечимо болен тобой!

– Не верю я мужчинам, Халид, – грустно изрекла. – После мужа вообще заводила раз отношения и то так, на несколько месяцев. Ничего не вышло.

– Правильно! Потому что ты ждала, когда я созрею, – и потянул к ней свои ладони для объятия.

Она пыталась увернуться, шлепая меня по рукам, но все равно в итоге сдалась. Уткнувшись мне в плечо, шумно сопела, возила носом по краю воротничка поло, ладонями опиралась о мышцы груди. Мне давил в бедро ручник, но я игнорировал неприятность, наслаждаясь ее близостью. Отстранилась, взглянув исподлобья.

– Ступай уже, а то ночевка состоится в другом доме, – и буквально вытурил ее из салона настырным взглядом.

Соглашайся – обещаю рай.

Глава 25. ДАМИРОВА

Гюнель.

На следующий день Халид появился на пороге моей квартиры без предупреждения. Я, думая, что это соседка открыла и опешила. Держа в руках букет из белых роз, он улыбался до ушей.

– Привет, – и нагло прошел за порог, как будто жил здесь.

– Здравствуй. Ты так неожиданно, – ответила, принимая из рук букет с нежным тонким ароматом. – Проходи.

– Елисей дома?

– Да, в своей комнате. А что? Ты о спорте хотел поговорить?

На что мой гость лишь покивал головой и двинулся вглубь квартиры. Постучав в закрытую дверь, толкнул. Я топала следом, раздираемая любопытством. Букет со мной, не могу пропустить их беседу.

– Привет, спортсмен, – Дамиров по-мужски пожал руку моему сыну.

– Халид Русланович! – радостно и удивленно вскрикнул мальчик, охотно протягивая ладонь.

– У меня мужской разговор к тебе.

Я затаила дыхание. Тон и слова меня взволновали. Как будто что-то важное должно сейчас произойти.

– Говорите, – серьезно ответил сын.

– Прошу руки твоей мамы у тебя, Елисей.

Сын вдумался в слова, не сразу сообразив, что означает фраза. Потом удивленно поднял мохнатые брови.

– Женитесь на маме?!

– Женюсь. Отдашь мне?

– Навсегда?

– Навсегда.

– Ура! – и подскочил к Дамирову, обхватив того за плечи. – У меня будет папа, о котором я мечтал!

А Халид схватил его и закружил по комнате, исторгая звонкий смех.

Спустя месяц мы расписались, как и обещал мой нареченный. Собрались на торжество самые близкие нам люди. Моя семья. Его. Надо сказать приняли меня его родители тепло, хотя я и боялась предвзятости. Мои родные весь месяц не верили, что я скоро сменю статус. И удивлялись, как умело я скрывала наши отношения. Да уж, кому такое можно рассказать? Только спустя время я понемногу выдавала информацию им в отформатированном варианте.

Приехал его друг Расул. Глядя на нашу пару, широко улыбался.

– Все же добился тебя, чертяга! – и приобнял меня, как сестру.

– Но-но, не зарься на чужую жену, рыжий даг, – подтрунивал Халид над коллегой, вытягивая меня из объятий.

Волосы Расула далеки, конечно, от рыжего, но и типичным кавказцем его не назовешь. Оказывается, он, как и я, наполовину лизгин по крови только по линии отца. Над ним витала аура благородства, мудрого взрослого мужчины. Все же Халид местами напоминал пацана, моего любимого второго мужчины наравне с сыном.

– Когда ждете малыша, Гюнель?

От друга не ускользнул мой жест: рука на животе, что прикладывала машинально.

– После Нового года, – смущено подтвердила его догадку.

Прикинув в уме месяц зачатия, поднял выразительно брови и ухмыльнулся:

– Ну, Дамиров! В яблочко! Мои поздравления. А кого ждете?

– Еще неизвестно, но лучше бы мальчик, иначе последует еще одна как минимум попытка, – скривила я лицо, зная, как мечтает Халид о сыне.

Расул загоготал.

Есть событие –

есть последствия.

ЭПИЛОГ

Гюнель.

До самых родов мы не знали кого ждем. Малыш все разы осмотра на УЗИ прятал свои гендерные признаки. Оставалось только гадать и покупать пару разных нейтральных по цвету комплектов. Елисей ждал брата, наивно полагая, что сможет с ним спарринговать. Если только лет через