— Универсалы, — заявил Вентура, уже в те далекие времена седой старик, тяжело опирающийся на трость из слоновой кости.

Иллюзорная магия тогда во мне еще не пробудилась, а девочка-универсал для империи не представляла никакой ценности. Обо мне тут же забыли, да и Рифер перестал быть таким уж интересным.

— Не расстраивайтесь, шейр Ноэро. Возможно, у вашего сына еще проявится скрытый дар. Нужно подождать, — уже садясь в карету, обнадежил старик хмурого и мрачного, явно разочарованного Рифом маршала. — И будем надеяться, что он все же хроновик. Иллюзоров в империи и без Ноэро хватает.

Создание иллюзий — способность интересная, но не настолько редкая, чтобы представлять для правителя особую ценность, поэтому о нас временно забыли.

Я даже надеялась, что навсегда, но появление в Кроувере Эскорна разрушило все надежды.

— Интересно, в кого меня превратят после того, как узнают… — Фамильяр осекся и, быстро взглянув на меня, неприязненно покосился на девочку-феникса.

— И как зовут это чудесное создание? — ласково улыбнувшись, обратилась к ней я.

— Саная, — нежно пропела чудо-птица, хлопая длинными огненными ресницами.

— Не повезло тебе, мальчик, с хранителем, — поделился мнением Эшвар.

На что я лишь негромко хмыкнула. Тут еще вопрос, кому не повезло с каким хранителем.

— Ты никогда до этого не навещал Рифа, — продолжая с интересом рассматривать цыпа, проговорил Бриан. — По крайней мере, я тебя в академии не видел.

— Обстоятельства изменились, — коротко ответил он и, нетерпеливо взмахнув своими цыплячьими крыльями, потребовал: — Ну что, деточка, поможешь отмыться?

— Сначала комната. А ты потерпишь. — Украдкой погрозив Эшви кулаком, я стала оглядываться по сторонам, мысленно прикидывая, за что браться в первую очередь. — Бриан, прости. Эшвар порой бывает несдержан и…

— Это я-то несдержан? Да я кремень и гранит в одном совершенном теле! В отличие от этой… этой… пернатой истерички!

— А нечего было заявляться сюда и с порога командовать! — огрызнулась райская птица. — Это вообще комната Бриана, а вы здесь…

— Хватит, Саная, — перебил ее парень, добавив строгости во взгляд и голос. — Вместо того чтобы быть гостеприимной, ты повела себя очень некрасиво. Вот узнает отец…

Птица тут же притихла. Не знаю, кто у Бриана отец, но было видно, что хранительница его боится.

Вместе нам удалось вернуть комнате первозданный вид. Пришлось бежать к коменданту за чистыми простынями и за дополнительным комплектом постельного белья для меня. К сожалению, времени на банные процедуры с Эшваром уже не осталось — нужно было обедать и возвращаться на занятия.

— Вечером с тобой закончу, — сказала я.

Чувствуя, как голова раскалывается от усталости, побрела за новым другом в столовую. Возможно, еда хотя бы немного поможет восстановиться и придаст мне сил.

День в академии тянулся невыносимо медленно. За обедом я, конечно, немного отдохнула, но недостаточно, чтобы быть способной свернуть горы. Боюсь, в таком состоянии я даже камень поднять не смогу, не говоря уже о том, чтобы что-то там свернуть. Почему я об этом думаю? Да джар его знает. В голове после богатого на события дня, если честно, был полный бардак.

Похуже того, что мы застали в комнате Бриана.

После занятий (хвала духам, одной лишь теории) я отправилась к озлобленной троице за вещами брата. Когда вошла, Ронан, Нейл и Лоунард сидели за столом и о чем-то негромко переговаривались.

— Все-таки вспомнил о своих тряпках, — ядовито бросил Киернан.

— А о сестре? Или о ней еще не изволил вспомнить, — подхватил Ронан. — Она с ума сходила от переживаний, пока ты дезертировать собирался.

В тот момент я испытала двойственное чувство. С одной стороны, хотелось швырнуть в парня сапогом, одним из тех, что ровным рядком стояли возле входа и «благоухали» так, что приходилось дышать через раз. С другой, было приятно, что Ронан беспокоится о сестре бывшего друга, то есть обо мне.

— Я отправил к ней хранителя.

Вообще, Эшви я отправила не к себе (что вполне логично, потому что меня там нет), а к Морри с наказом ее успокоить, заверить, чтобы не переживала и продолжала говорить баронессе, что шиари Ноэро мучается в гостевых покоях мигренью. Мама, бывало, днями с постели не вставала и во время самых сильных приступов никого даже видеть не желала. Вот и я такая же. Валяюсь себе в кровати, никого не трогаю и не хочу, чтобы меня трогали…

Образ, возникший в сознании: я в постели, нежусь, отдыхаю, ненадолго увел меня из академической реальности.

Вернул в нее голос Лоунарда, в котором звучали примирительные нотки.

— Да ладно вам, парни. Ноэро оступился — с кем не бывает? Риф, можешь оставаться. Лично я не против.

И всю ночь дышать сапожными ароматами? Да я лучше буду ночевать в подвале!

— С кем не бывает? — ощетинился Ронан, чем-то напомнив мне Эшвара во время самых страшных приступов гнева. — Со мной такого никогда не было и не будет!

— И со мной тоже, — поддакнул Нейл. — Ты, Риф, трус и слабак. Сдался, не проучившись и двух месяцев. А трусам и слабакам здесь не место.

Угу, только вонючим кадетам.

— Ну, раз не место, тогда я пошел.

Больше не глядя в сторону классических образчиков военной элиты, подхватила сваленные прямо на пол вещи брата и шагнула обратно к выходу, когда меня настиг голос Ронана:

— Не забудь про свидание на кухне.

Я тут же напряглась, не сообразив, что за свидание и почему меня на него приглашают А потом вспомнила о наказании и едва не застонала.

Боги, на уборку меня уже просто не хватит! Только Эшвара закончила купать, а теперь еще и кастрюли драть и полы оттирать?

К слову, посещение крыла, в котором располагались служебные помещения, оставило в моей душе неизгладимый след. Или скорее шрам, который никогда не затянется. В Кальдероке не было отдельных ванных комнат. По крайней мере, все кадеты мылись вместе, не стесняясь чужой наготы. Иллюзия, конечно, надежно скроет мою девичью фигуру, но от одной только мысли снять одежду перед десятком мужчин волосы на голове вставали дыбом. Да и в том, чтобы созерцать голые мужские тела, тоже приятного мало.

В общем, решила, пока что буду ходить грязной.

Вон другие источают не самые приятные ароматы и ничего страшного. И я тоже буду источать.

После ужина, вкуса которого почти не почувствовала, такой была уставшей, настало время отбывать трудовую повинность на кухне. За Ронаном шла, еле перебирая ногами, и продолжала думать о кровати. А еще о горячей, ароматной ванне. Чтобы свечи повсюду и мои любимые благовония, нежная пена и мягкий, расслабляющий полумрак.

— Я что, вдруг стал прозрачным? — обернувшись, рыкнул Сандер.