— Конечно.

Гена перестал улыбаться:

— Паш, тебе тут передать просили. С тобой один человек поговорить хочет. Пока не поздно.

— Что значит «пока не поздно»?

— Ну пока ты еще с англичанами договор не подписал. — И проникновенно добавил: — Паша, я ведь тебе добра желаю. Сам понимаешь, раз уж меня с тобой поговорить попросили, дело и впрямь серьезное!

Слуцкий наклонился к Павлу. Негромко произнес:

— Страшно мне за тебя! Ты ведь знаешь, как я тебя уважаю. Паша, я тебя прошу, угомонись. Все уже поняли, какой ты сильный, независимый. — Он взял со стола бутылку водки, налил себе, Павлу. — Давай с тобой водочки выпьем, а?

— Олег! — позвал Нестеров. Осокин подошел.

— Олег, Геннадию Викторовичу пора домой. Скажи Леше, пусть проводит его до машины.

— Ладно-ладно! Все, Паша, — Слуцкий снова разулыбался, — закрыли эту тему.

— Пошел вон!

— Что? — опешил Слуцкий.

Олег усмехнулся, тронул его за плечо:

— Пойдем-пойдем, Ген. Ты что, забыл, что тебе домой пора?

Когда Слуцкий ушел, Павел снова налил себе водки в фужер. Залпом выпил.

Домой он решил не заезжать. Переночует у Осокина и оттуда утром поедет в аэропорт.

Билет — у Олега, документы в аэропорт привезет таинственный референт, которого он до сих пор так ни разу и не видел. «Странно как-то вышло, — мысленно усмехнулся Павел. — Вместе в Лондон летим, а даже еще не знакомы. Ничего, завтра в Шереметьеве познакомлюсь».

Приехав к Олегу, они до утра разговаривали, выпили еще бутылку водки. Несколько раз Осокин многозначительно сообщал:

— А у меня для тебя сюрприз есть. Ой сюрприз! — но категорически отказывался рассказать, какой именно.

Все прекрасно понимали важность этой поездки. В Лондоне должно было наконец состояться подписание программного договора с инвестиционным фондом «Вирджиния». Этот фонд был основным соинвестором строительства сети мотелей по всей России. Точнее, обещал стать. Договор еще только предстояло подписать.

Павла в этой поездке должно было кроме Анны сопровождать еще шесть человек. Целая делегация.

Все они уже были в аэропорту Шереметьево-2. Кроме Нестерова. Вовсю шла регистрация на лондонский рейс, а он все не появлялся. Впрочем, никто особо не переживал. Даже Анна уже знала, что ее шеф имеет привычку прибывать в аэропорт минуты за три до окончания регистрации.

Накануне вечером Анна взяла Наташку домой. И теперь та приехала в аэропорт проводить маму. Здесь же была и Лариска, которая должна была потом отвезти девочку обратно в профилакторий.

— Не скучай, я ведь скоро приеду. Как приеду — сразу к тебе, прямо из аэропорта. — Анна сидела на корточках и гладила Наташку по голове.

Та кивала, но по щекам текли слезы.

— А тетя Лариса будет к тебе приезжать. Правда ведь, тетя Лариса?

— Конечно, буду! — заверила Лариска. — Каждый день не обещаю. Но раз в два-три дня точно буду приезжать. И всякой вкуснятины привозить.

Анна взяла Наташку на руки. Прижала к себе. Она чувствовала, как дочка беззвучно плачет, прижавшись щекой к ее плечу.

— Да, чуть не забыла! — оживилась Лариска. — Алла наверняка будет в подружки набиваться. Так ты с ней поосторожней, особо не болтай. Та еще стрекоза.

Кроме Галины, никого из тех, с кем отправлялась в Лондон, Анна толком не знала. И Лариска дала ей краткие и четкие характеристики на всех членов делегации:

— Володя Чикин. Одно слово: «экономист». Умный, зараза, аж противно. К тому же зануда страшный. Николай Юрьевич — это он себя так сам называет, по отчеству. Хотя отчество еще заслужить нужно. Странный какой-то, на девок вообще не реагирует. Педик, наверное. Зато в компьютерах — ас. Будет там с ними какие-то общие программы разрабатывать. Алла. Тоже переводчица. Они что, думают, ты там одна, без нее, не справишься? Произношение: умереть — не встать! Ты только не очень смейся, когда она что-нибудь по-английски вякнет. Лучше б меня взяли. Зоя Михайловна из планового отдела. Или из бухгалтерии? Откуда-то из тех краев. Вроде нормальная тетка. Говорят, шеф ее очень ценит. Оксана. Эту вообще непонятно зачем в Лондон тащат. Может, для объема? Мол, вон какая делегация солидная. Тогда бы уж и меня могли.

С Наташкой на руках Анна подошла ко входу в таможенную зону. Опустила дочку на пол. В последний раз поцеловала ее в мокрую от слез щеку. Взяв у Лариски сумку, зашла за стойку. Усилием воли она заставила себя составить мысленный список всех подготовленных к поездке бумаг. Затем попыталась вспомнить, все ли необходимое она взяла с собой. Только чтобы самой не разреветься.

Они проснулись по будильнику. Умылись, оделись, выпили кофе. Олег предлагал приготовить свой фирменный омлет с салом. Но Павел отказался. Он знал, что определение «фирменный» омлет заслужил отнюдь не за свои выдающиеся вкусовые качества. Просто это было единственное блюдо, которое Олег умел готовить сам. Накануне столь важной поездки Нестеров решил не экспериментировать над собственным желудком.

В дверь позвонили. На пороге стоял водитель-охранник Леша. Тот самый, который выставил вчера из ресторана Слуцкого.

— А Игорек где? — удивился Олег. — Он же должен был Павла Андреевича в аэропорт везти?

— У него там какие-то проблемы с женой. Позвонил ночью — попросил подменить.

— И что это за проблемы с женой, которые вдруг по ночам возникают? Он не объяснил?

Леша разулыбался. Пожал плечами:

— Ну мало ли… Да это обычное дело: если что, мы друг друга подменяем.

— Поехали-поехали! — торопил друга Нестеров. — Опоздаем ведь.

— Подожди. Леш, езжай в гараж. У нас тут еще свои дела кое-какие.

Осокин закрыл за водителем дверь. Павел ничего не понимал в происходящем:

— Ты что делаешь? Какие у нас дела? Мы ведь точно теперь опоздаем! Как до аэропорта будем добираться?

Олег достал телефон, набрал номер:

— Алло! Василич? Это Осокин. Машина у тебя или в гараже? Ну слава богу! Давай срочно ко мне! У нас через полтора часа самолет вылетает.

— Ты мне можешь объяснить, почему отсылаешь водителя, который к нам приехал, и тут же вызываешь другого? — обратился к другу Нестеров, когда тот отключил телефон.

— Объясню! Ты надо мной, конечно, смеяться будешь, но я все равно объясню. Что-то мне, Паша, странным показалось, что Игорек вдруг позвонил и попросил его подменить.

— Ты про что, не понимаю?

— Может, и ни про что. Но у меня вчерашний разговор с этим придурком Слуцким из головы не идет. Не будем рисковать. Чем меньше людей будут знать, на какой машине ты едешь, тем лучше.

— Бред какой-то! Ты сам-то во все это веришь?