— Здорово, — отвела взгляд в сторону, не могу на него смотреть. Лучше бы пошли в кабинет, там официальнее.

В этот момент до ушей донесся булькающий звук. Денис разлил вино по бокалам.

— Держи, — подал мне один, — надеюсь, итальяшки не обманули.

— А ты сам разве не пробовал? — снова уставилась на него.

— Пробовал, но немного другое, более раннего урожая.

— Значит, налил то, что постарше? — и кто меня за язык тянет.

— Именно так, — откинулся на спинку стула.

Вино оказалось сладким и невероятно ароматным. Хоть я и не любительница алкоголя, но это… это определенно прекрасно.

— Ну, как? — сделал глоток следом за мной.

— Обалденно. Итальянцы не обманули.

Минутой позже ощутила приятное тепло, что растеклось по телу, а на душе стало легко.

— Ты о чем-то поговорить хотел, — и стыд куда-то делся. Сколько же градусов в этом вине?

— А, да… о моей матери. Она уехала, но вернется завтра. Само собой, она не в курсе твоей ситуации и пусть дальше остается не в курсе. Для нее ты няня, всё. Держись легенды, что ты пришла ко мне по рекомендации от сотрудницы. В твои обязанности входят уроки, прогулки, игры с детьми. Она, конечно же, будет делать замечания, ворчать по поводу и без, но не обращай внимания. Моя мать признает только то, что сделала или сказала сама. Плюс возраст. С годами мы все становимся не мудрее, как хотелось бы, а вреднее и черствее.

— Я поняла.

— Если будет совсем уж загоняться, сразу звони мне.

Денис залпом выпил вино, после чего наполнил бокал снова, а я так и цедила по чуть-чуть. Цедила и любовалась им. Никогда еще не встречала мужчин, которым бы настолько шли жилеты.

— Что случилось с твоей женой? — м-да, пить мне нельзя однозначно.

На что он скривился. Наверно, эта тема под запретом.

— Погибла в автокатастрофе, — все-таки ответил. — Год назад. Водитель, который ее вез, не справился с управлением, в итоге машина выскочила на встречку, где встретилась лоб в лоб с автобусом. Оба погибли на месте.

Странно, но я не заметила сожаления или хотя бы грусти на его лице. Наоборот, полнейшее равнодушие. Хотя, кто знает, все мы разные и с горем или стрессом справляемся по-разному.

— Представляю, как это тяжело.

— Тяжело, когда дорогих сердцу людей теряешь. А когда не дорогих, то и не очень тяжело.

А вот на это и сказать нечего. Выходит, с женой у них все было, мягко говоря, плохо.

— Прости, не надо было мне … лезть с вопросами.

— Но ты полезла, — усмехнулся. — Никогда не извиняйся за то, что хотела сделать и сделала. Иначе попахивает лицемерием. Налить еще? — кивнул на почти пустой бокал.

— Давай…

Можно было бы отказаться и уйти, вернее, надо было отказаться и уйти, но я, твою мать, не хочу уходить. Мне хорошо рядом с ним.

Спустя еще бокал стало совсем замечательно, стало плевать на все, из-за чего не сплю ночами, из-за чего продолжаю плакать в подушку. Не знаю, откуда конкретно родом это вино, но я совершенно точно хотела бы там жить.

— У тебя уже глаза блестят, — разлил остатки.

— Да, наверно, — облокотилась на стол. — И мне так здорово. Ты себе даже не представляешь, насколько.

— Я рад… — его взгляд тоже изменился, в нем появилась какая-то завораживающая тяжесть.

Но раз мужчина не делает никаких шагов, значит, мне стоит засунуть свои фантазии куда поглубже и иди к себе.

— Спасибо за вино, — кое-как поднялась, а голова моментом закружилась. Что ж, с двух с половиной бокалов меня конкретно унесло. Поздравляю, Алиса, ты надралась.

— Н-да, — поднялся следом, — пить ты, оказывается, совсем не умеешь.

— Не умею. Я из тех, кому пробку достаточно понюхать и уже пьяная. Но мне это было нужно. Так что, еще раз спасибо.

— Давай, провожу. Сама не дойдешь.

И взял меня под руку, что послужило молниеносным сигналом одурманенному мозгу. Я поняла, что сделала, только когда Денис прижал к себе. Я его поцеловала! Наверно, всё из-за вина, но он ответил на поцелуй, да так, что дух перехватило. Это было нереально, космически. Денис руководил мной, направлял, он стал всем — временем, пространством, воздухом, которым я дышала, он проник под кожу, по венам добрался до сердца, отчего оно потеряло счет ударам. И пусть всему причиной эти два с половиной бокала, но такой эйфории я еще не чувствовала в своей жизни. И, всего скорее, больше не почувствую, потому что Денис тоже пьян.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это была ты или я? — прошептал в губы.

— Я, — запустила пальцы ему в волосы, — и когда протрезвею, мне будет очень стыдно.

— А сейчас?

— Сейчас слишком хорошо и совершенно не стыдно.

Мы еще какое-то время стояли в объятиях друг друга, а потом Денис все-таки проводил меня до комнаты, и, не сказав ни слова, ушёл. Хотела ли я, чтобы он остался? Да, хотела, вернее сказать, бешено этого желала. В его руках тепло и безопасно, в его руках я чувствую себя женщиной, а не безродной нищенкой с подозрением на шизофрению.

Я коснулась пальцами губ. Интересно, Денису хоть немного понравилось? Он хоть что-нибудь потом скажет об этом? Или предпочтет сделать вид, что ничего не было? Скорее второе…

А когда вино выветрилось, пришло понимание, что с завтрашнего дня я тут буду еще больше никому не нужна. Как же надоело все время от кого-то зависеть, но деваться мне некуда. Даже с паспортом на руках. И по щекам снова поползли слезы. Вот бы сейчас поговорить с Львом Евгеньевичем, после бесед с ним становится легче, правда, эта легкость быстро превращается обратно в тяжесть. Но если мать Дениса узнает, что ко мне ходит психолог… нет, она такую «няньку» точно не потерпит.

Денис

Безумие… всё происходящее можно назвать только одним словом — безумие! Сама меня поцеловала. А я? Что сделал я? Она-то бестолковая еще ладно, но я! Обрадовался, твою мать, руки распустил. Дебил! Хоть из дома беги, ей богу.