перспективе военно–морскому флоту нужны лазеры, работающие от обычной корабельной электрической системы, но у современных кораблей остаётся все меньше и меньше энергии, поскольку военно–морской флот модернизирует свою электронику, особенно благодаря новому радару противовоздушной и противоракетной обороны (AMDR), устанавливаемому на новейшие эсминцы Arleigh Burke, вариант Flight III. По словам Боксалла, на самом деле будет проще установить лазер на небольших фрегатах, которые собирается закупить военно–морской флот, потому что это будет новый класс, запас роста которого ещё не съеден модернизацией. В конечном счете, руководители военно–морского флота заявляют, что хотят, чтобы новый дизайн крейсера был рассчитан на гораздо более высокий уровень мощности.30

Другими словами, мы все ещё далеки от того времени, когда боевые лазеры смогут надёжно сбивать гиперзвуковые или даже сверхзвуковые ракеты, особенно если учесть множество контрмер, которые могли бы быть использованы для смягчения воздействия лазера на ракету, таких как, среди прочего, поворот рамы и использование материалов с высокой отражающей способностью, которые надолго сохранят боевые лазеры в качестве нишевой системы вооружения. В конце концов, гиперзвуковая ракета M = 9, если учесть радиогоризонт таких кораблей, как эсминцы класса Arleigh Burke, протяженностью около 40 километров, может преодолеть такое расстояние менее чем за 15 секунд, в то время как другие системы, такие как Kinzhal или M = 4.2, способны Kh‑32 атаковать цели почти вертикально, что делает практически невозможной любую защиту с лазерами или без них — даже если учесть расширение поля боя за счет возможностей совместного применения (CEC). В конце концов, ракете должны быть нанесены физические повреждения до такой степени, чтобы она перестала представлять угрозу — проблема, которая ещё не решена сегодня и, возможно, не будет решена в течение довольно длительного времени, — к тому времени будут разработаны новые средства и методы доставки смертоносной полезной нагрузки, что приведет к постоянному изменению тактического, оперативного и стратегического глобального ландшафта.

Потребовалась действительно настоящая революция, надёжно преодолевшая гиперзвуковой порог и достигшая дальности, исчисляемой тысячами километров, чтобы изменить не только военную динамику, но и глобальный баланс сил, полностью перевернув все устоявшиеся модели и предположения о национальной мощи и глобальном статусе наций — все это имеет далеко идущие последствия для мира, в котором Соединенные Штаты больше не могут диктовать свою волю, не опасаясь оказаться уязвимыми. Такие времена ушли навсегда, и никакая пропаганда, самолечение и самовозвеличивание не смогут продолжать скрывать этот факт от растущего числа людей во всем мире. Именно так происходят настоящие революции. Для истории двенадцать лет с 2007 по 2019 год — это мгновение; это даже не такой большой срок для человеческой жизни.

Глава 6

Щит сильнее меча: сегодняшние воздушно–космические сражения

Хотя оценки сильно различаются, примерно 1737 самолетов США (не считая вертолётов) были потеряны в результате враждебных действий в период с 1961 по 1973 год в Юго–Восточной Азии, в основном над Вьетнамом.1 Большая часть этих потерь пришлась на AAA (зенитную артиллерию) и SAMs (ракеты класса "Земля–воздух"). За почти 24 месяца операции "Rolling Thunder" США потеряли 881 самолет; только в 1967 году Соединенные Штаты потеряли 62 самолета из–за ЗРК и 205 — из–за AAA.2 В 1973 году, во время 19-дневной войны Судного дня, израильские ВВС потеряли более 100 самолетов, большинство из них от ЗРК.3 Это всего лишь сильно сокращенный список ракет класса "земля–воздух", поражающих все виды воздушных угроз, от высокоэффективных штурмовиков и реактивных истребителей до бомбардировщиков и крылатых ракет с начала 1960‑х годов. Особенностью, которая объединяет все позиции в этом списке, является тот факт, что все эти ракеты класса "земля–воздух", а также системы наведения и пуска для них были и остаются советского / российского производства. Выражаясь более простым и понятный языком — советские / российские системы ПВО, используемые опытными операторами, имеют непревзойдённую боевую историю. Ни одна другая страна не имеет сопоставимого опыта использования таких систем в бою и, следовательно, приобретения такого боевого опыта.

Но во всем этом боевом опыте есть и тонкая деталь — в статистике и Теории вероятностей это называется выборочным пространством. Говоря математическим языком, пространство выборки представляет собой совокупность всех возможных исходов. В случае броска двух шестигранных кубиков пространство выборки содержит 36 исходов. В случае систем противовоздушной обороны (ПВО) это не тривиальный вопрос нескольких исходов, когда система ПВО сбивает цель или промахивается мимо неё — существует множество возможностей, которые представляют собой огромное разнообразие сценариев взаимодействия и операций систем ПВО в бою, не исключая возможности поражения и уничтожения системы ПВО противником. Цифра пугающая, если учесть, что задействовано в современном противовоздушном бою и насколько сложны современные системы ПВО. Хорошей аналогией с выборкой является неоспоримое лидерство ВМС США, причем с огромным отрывом, в проектировании, эксплуатации и боевом применении авианосцев. Военно–морской флот США хорош в этом, потому что он “потребил”, то есть столкнулся с большой долей возможных результатов и отреагировал на них за многие десятилетия эксплуатации своих авианосцев и их авиакрыльев. Опыт в любой области — это результат рассмотрения как можно большего количества возможностей в пробном пространстве. Опыту ВМС США в области авианосных операций нет равных. То же самое верно и для советских / российских операций по противовоздушной обороне.

Что ещё более важно, так это то, что в отличие от авианосцев, эксплуатационная полезность которых постоянно снижается из–за разработки новых систем вооружения, таких как новейшие противокорабельные ракеты России и Китая, которые способны с высокой вероятностью уничтожить боевую группу авианосцев, важность и полезность систем противовоздушной обороны только возрастают. Они также значительно расширяют свои возможности. Они делают это потому, что, в отличие от современных авианосцев, ракетные технологии очень далеки от исчерпания своего потенциала развития, что подтверждается последними разработками в области противовоздушной обороны. Популярное клише о том, что в вечной битве между мечом и щитом в конечном итоге победит меч, возможно, больше не соответствует действительности. Это имеет прямое отношение к технологической революции и математике, используемой в операциях.

Основа американской военной мысли с конца Второй мировой войны и до самого недавнего времени зиждилась на проецировании силы. На языке непрофессионалов проецирование силы — это стратегия (и доктрина), заключающаяся в возможности вторгнуться в кого угодно, где угодно и когда угодно по желанию правительства США. Неудивительно, что в Комитете по вооружённым силам Палаты представителей США есть отдельный подкомитет по морской мощи и проекционным силам. Соединенные Штаты просто не знают никакого другого вида боевых действий, кроме