— Вот только язык свой распустишь, я тебе его укорочу!

Эстер уже было хотела развернуться на каблуках и уйти, как в коридорчик из туалетных вышла уборщица, тетя Валя — шестидесятилетняя женщина с очень сварливым и скверным характером.

— Чего куры раскудахтались, а ну брысь от седова…

— Какие мы вам «куры», выражайтесь прилично!!!! — раззадоренная перепалкой с Эстер, и еще не остывшая, Марина натолкнулась на следующего противника, все стоп-кран сорван, поток было не остановить, война началась.

— Чеши отсюда шлёндра, пол мне мыть надо!

— Какая я тебе шлёндра, выбирай выражения, я личный помощник директора! — заорала на уборщицу Марина, видимо забыв, что в офисах уборщицы главнее директоров, ее крик услышали в кабинетах, и в коридор стали выглядывать любопытные лица.

— Аааааа, так ты у нас волочайка, шлёндра директорская, вот сейчас как дам тебе по морде тряпкой, будешь до конца жизни баламошкой агукать…

— Да ты… да ты….Ты баба скандальная, да я дам распоряжение, тебя к концу дня уволят!!!!

— А пол ты, мордофиля, мыть будешь! — с этими словами уборщица кинула грязную половую тряпку в Марину.

Эстер только чуть — чуть и поколдовала, и тряпка прилетела Маринке в лицо, та взвизгнула, с брезгливым лицом отбрасывая тряпку в сторону, и с диким криком бросилась на тетку, сжимая пальчики с модным маникюром в кулачки. Но не тут-то было! Тетка, закаленная в боях с ведрами и швабрами, выставила вперед свое орудие труда. Маринка бросалась вперед, пытаясь достать когтями рожу ненавистной тетки, а та тыкала ей в лицо шваброй с грязной тряпкой, того и глади готова была запулить в нее ведро с грязной водой.

В коридоре уже начали скапливаться люди, все переглядывались, улыбались и с интересом наблюдали за перебранкой двух вздорных баб, а некоторые уже делали ставки на бойцов. Пока побеждала уборщица тетя Валя. Эстер стояла со всеми, смеялась, она давно бы ушла, но хотела дождаться конца поединка.

Маринка раскорячившись на огромных каблучищах прыгала, пытаясь ударить или поцарапать уборщицу, а тетя Валя — как опытный, закаленный в поединках боец, держала оборону.

В самый разгар драки, когда красная и взлохмаченная Маринка таки достала когтями уборщицу, а та, взвыв, ударила Маринку по голове шваброй, раздался грозный окрик: Что тут происходит, мне кто-нибудь объяснит!!!!

В коридоре, словно из воздуха, материализовался директор. Люди шарахнулись, двери кабинетов захлопывались одна за другой, словно по коридору пронесся ветер, исчезли любопытные, стало тихо, на сцене остались только Маринка раскоряченная в позе борца сумо и уборщица баба Валя с шваброй наперевес. В углу пристроилась Эстер, с ее лица не сходила довольная улыбка.

Максим Леонидович, грозный как янычар, рявкнул: Всем разойтись, Эстер, ко мне в кабинет.

Только двери кабинета за ее спиной захлопнулись, как Максим, шедший впереди, резко остановился и развернулся к ней лицом, она не ожидала такого маневра и в печаталась лицом в его широкую грудь. Внезапно сердце ее подпрыгнуло и пустилось в галоп. Она и сама не поняла, что это было такое, но его запах кружил ей голову, а глаза прожигали душу, щеки моментально залил румянец.

— Что ты там устроила, только не ври мне? — начал он, пристально смотря ей в глаза.

— Я ничего, это Марина все… — Эстер так и хотелось отвести глаза, но Макс крепко схватил ее за плечи и развернул к себе, так что она не могла пошевелиться.

— Что там случилось?

— Это Марина наскочила на меня, обвиняя меня, что вчера не был подписан контракт.

— А Марине что за дело? Её почему должен волновать контракт? — Максим подозрительно посмотрел на Эстер.

— Максим, а ты сам не видишь….

— Что я должен был увидеть?

— Да, она — любовница Альберта! — выпалила Эстер тайну, что держала до этого в секрете.

— Этого не может быть….

И Эстер пришлось рассказать все до конца.

— Ты об этом никому не говори, особенно не распространяйся среди женского коллектива, пусть Марина пока будет в неведенье, что я об этом знаю, — задумчиво потирая подбородок, сказал Максим.

— Марина любопытна, она обязательно спросит, что мы сейчас с тобой обсуждали?

— Скажешь, что обсуждали бюджет корпоратива. Кстати, как там сценарий поживает…

— Ааааа, ну….все хорошо, сегодня обговорим последние моменты и все! — с уверенностью в голосе сказала Эстер, а про себя подумала «там и конь не валялся еще».

Она выплыла из кабинета Макса, в «предбаннике» сидела только Оля. Она с кем-то говорила по телефону, глаза ее были круглыми, а пухлые губки образовывали букву «О». Она явно обсуждала с кем-то коридорный инцидент.

При появлении Эстер, она бросила трубку, и с любопытством уставилась на нее, тут было две причины: Эстер видела драку Марины с уборщицей, и сразу ее к себе затащил в кабинет Макс, человек крайне выдержанный, и за которым раньше не замечалось рукоприкладства к сотрудникам.

— Ну, рассказывай? — глаза Оленьки блестели, как две звезды, в них плескалось просто море любопытства, а в глупенькой, но хорошенькой голове, уже складывались сплетни.

— Что рассказывать, вот с директором по бюджету пробежались, денег, говорит, много тратим, — спокойным голосом начала Эстер, а сама пыталась унять учащенное сердцебиение и погасить пожар на своих щеках.

— Ты о чем? — вытаращилась на нее Оля.

— А ты о чём?

Их диалог прервало появление Леонида Максимовича, бывший директор, а ныне молодящийся пенсионер появился на пороге с коробкой конфет.

— Здравствуйте девушки! — поприветствовал он их, и, услышав ответное приветствие, только кивнул головой. — Это тебе Эстер.

С этими словами он протянул красивую коробку, перевязанную красной ленточкой, ей.

— Как там поживает твоя мама, все ли у нее хорошо, здорова ли? — поинтересовался он.

— Да, у нее все хорошо, Максим Леонидович ждет вас.

И отец Макса исчез за дверями кабинета.

— Леонид Максимович знает твою маму?!! — с придыханием спросила Оля.

— Ага, оказывается, она на него когда-то работала, — ее историю с поиском мамы никто в офисе не знал.

— Так ты у нас блатная, а я то думала, чего то он тебя такую неумеху держит, — Олега прищурилась и оглядела Эстер так, словно впервые ее видела.

— Оля, ты язык держи за зубами хоть иногда, а то, как Марина, шваброй по морде схватишь, — зло оборвала ее Эстер. «Вот ведь собаки- пустобрехи». Эстер ругаясь про себя, поспешила в переговорную, там ее уже должны были ждать организаторы корпоратива.

Примечание: Волочайка — женщина лёгкого поведения, шлёндра — беспутная, гулящая женщина, баламошка — сельский дурачок, мордофиля — чванливый зазнайка и дурак (это забытые ругательства, использовались в глубинке).