– А сейчас ты автономна?

– В каком-то смысле. Признаться, поначалу я хотела отсидеться в стороне. Но потом уловила твои мысли и решила поддержать. Показать, что усилия не пропали даром.

– Как благородно. – Я встал. – Судя по тону, разведчика из тебя не выйдет.

– Мне страшно, – призналась Тень. – Это место пугает. К тому же разведчик из меня действительно никудышный. Если ты заметил, я – двумерный объект, и мое мировосприятие несколько отличается от твоего.

– И как же видит мир двумерное существо?

– А как видишь мир ты? – вопросом на вопрос ответила Тень. – Попытайся объяснить. Даже не мне – слепому человеку. Который живет в твоем трехмерном мире, может осязать и обонять.

Я усмехнулся:

– Туше. Надо сказать, для двумерного существа ты подозрительно хорошо осведомлена. Галлюцинации, слепота, обоняние…

– Пока ты лежал без сознания, я думала о том, как мы будем общаться. Но оказалось, что наша связь разорвана не до конца. Только раньше я подкидывала мысли напрямую, а теперь они превращаются в понятные тебе фразы. Думаю, в наших лексиконах нет и половины общих слов, но их и не требуется. Я просто решаю, что именно хочу сказать, а перевод происходит автоматически. И судя по тому, что мне понятны твои ответы, трансляция работает в обе стороны.

Я хмыкнул.

– Что ж, будем считать, с метафизикой разобрались. Хотя было бы интересно узнать, как ты видишь меня.

Послышался ментальный смешок.

– Пожалуй, это единственное, что нетрудно описать. Ты – центр. Точка отсчета. Начало координат. Остальные предметы и события я вижу сквозь призму их взаимодействия с тобой. Такой вот субъективный мир. Поэтому посылать меня в разведку бессмысленно. Я не замечу камень, пока ты о него не споткнешься. С другой стороны, я могу немного предсказывать будущее. Если взаимодействие сильное, оно создает возмущение, уходящее в прошлое, которое для нас настоящее. Примерно так работает дар ваших пророков. Только горизонт их прозрений намного шире.

– А что видно на твоем горизонте? – поинтересовался я.

– Не знаю, – после недолгого раздумья сказала Тень. – Ты должен двигаться. Этот мир абсолютно статичен. Пока ты стоишь на месте, ничего не происходит. Поток событий заморожен, по крайней мере на моем горизонте.

Вот так всегда. Стоит найти палочку-выручалочку, как выясняется, что она капризна, труслива и требует соблюдать десяток правил своей эксплуатации.

– Это я-то капризна? – возмутилась Тень. – Давай двигай жопой, эксплуататор.

Я подобрал превратившийся в тряпку пиджак и зашагал вниз по склону.

* * *

Острый, как бритва, камень впился в ладонь. Я невольно отдернул руку и выругался.

– Долго еще?

– Мы определенно приблизились, – сообщила Тень.

Соотнести наши представления о времени так и не удалось. Мер времени в языке моей спутницы не было, а слово «скоро» мы явно воспринимали по-разному. Приходилось пользоваться сравнительными характеристиками дальше-ближе.

– Ты по-прежнему не видишь деталей?

– Я вижу событие средней важности, – терпеливо пояснила Тень. – Вокруг него мертвая зона. Что в свою очередь означает развилку – выбор, от которого будет зависеть твоя дальнейшая судьба.

– Звучит торжественно. – Я снова принялся карабкаться по пологому склону.

Ущелье оказалось неглубоким и коротким. Не прошло и часа, как засыпанная валунами дорога пошла вверх. Вскоре впереди замаячил просвет, а еще через полчаса я стоял у подножия Южного пика.

Или меня подвел глазомер, или Сумрак играл расстояниями с той же легкостью, с какой растягивал и спрессовывал время. По моим подсчетам путь должен был занять не менее суток.

Густая липкая пыль стягивала кожу. Я создал кубик льда и растер между ладоней.

– Куда дальше?

– Без понятия. Но мы стоим на самой границе события. Еще немного, и начнется взаимодействие. Вскоре ты поймешь, что делать.

– А какое взаимодействие, не знаешь? – Камень слева показался мне подозрительным.

– Когда произойдет, смогу сказать точно.

– Когда произойдет, и я смогу…

Я остановился у невысокого, грубо отесанного обелиска. Аккуратные группы выбоин не оставляли сомнений. На сей раз надпись выбили на латыни.

– Alea jacta est, – прочитал я вслух. – Жребий брошен.

– И что это значит? – осведомилась Тень.

– Без малейшего понятия. Эту фразу приписывают легендарному правителю. Якобы он произнес ее, приняв необратимое решение. Рубикон перейден, мосты сожжены, пути назад нет.

Ответа не последовало.

– Комментариев не будет? – спросил я.

– Кажется, я что-то чувствую, – сообщила Тень. – Барьер, который отделял этот слой от остальных, слабеет. Граница истончается.

– Ты можешь вывести нас отсюда?

– Возможно, – неуверенно ответила Тень.

Краем глаза я уловил движение. По монолиту пробежала рябь. Выбоины неожиданно пришли в движение, собираясь в новый текст.

– Periculum in mora. Кажется, нам советуют поторопиться.

– Я постараюсь, – пообещала Тень. – Уйдем поглубже или попытаемся всплыть?

– Я думал, мы оба хотим выбраться отсюда. Назад, в обычный мир…

Я осекся. Что там насчет алия якта эст? Пути назад нет?

– Мне кажется, ты слишком глубоко копаешь, – возразила Тень. – Все же в буквальном переводе фраза звучит иначе.

Ответить я не успел. Выбоины вновь пришли в движение. На секунду собрались в новую вариацию и вдруг стали стремительно расширяться, разрывая камень на части. Я едва успел прикрыть лицо.

Монолит лопнул, словно воздушный шарик, окатил меня волной каменной картечи. Ничего серьезного – так, пара синяков. Однако взрыв путеводного камня был лишь прелюдией.

Твердь содрогнулась. По Южному пику зазмеилась гигантская трещина. Гора справа взорвалась десятком чудовищных каменных гейзеров. Столбы щебня и пыли ударили в небо. Вершина Южного пика пришла в движение, будто невидимый великан срезал ее гигантским ножом. Несколько секунд она балансировала, пытаясь удержаться на месте, а затем с грохотом покатилась вниз. Склон утонул в грязном сером облаке. С каждым мгновением лавина набирала скорость.

– Быстрее!

Тень не ответила. Ее бледный силуэт стремительно наливался Тьмой. За спиной раздался грохот. Стены ущелья пришли в движение, сомкнулись, словно челюсти невиданного подземного монстра.

Я не удержался на ногах и опустился на землю. Теперь она дрожала непрерывно. Толчки набирали силу, однако землетрясение беспокоило меня меньше всего. Считаные секунды оставались до встречи с лавиной, и никаких иллюзий относительно итогов этой встречи я не питал. Могила выйдет роскошной. Даже не могила – полноценный могильный курган. Жаль, оценить его грандиозность будет некому.