Таня. Жена. Как-то по-взрослому звучит. Будто по-настоящему.

— Таня. Татьяна, – протянула женщина, и светло улыбнулась мне. — Я Лида, и никак иначе. Услышу, как ты величаешь меня на «вы», и по имени-отчеству – обижусь.

— Хорошо, – улыбнулась я, и пустилась в небольшое кресло, на которое указала Лида. А Леша, ничуть не стесняясь, опустился на пол, и облокотился спиной о мои ноги.

— Хорошо смотритесь, – Лида заранее налила кофе, и сейчас разрывала пакетики с сахаром, и высыпала их в кружки. — Герман, признаться, меня достал. Огорошил, что… хм, ну да ладно, не будем об этом.

— Я знаю, что они не рады, можете не подбирать слова, – попросила я.

— Они дураки, – махнула она рукой. — Лешик дурака валял – плохо, за ум взялся – тоже плохо. Девчонок менял – это ужас и кошмар, остепенился и женился не на простигосподи, а на нормальной девушке – опять не то. Знаю, что ты, Лешка, послал их в то самое место, из которого все люди на свет появляются, и правильно сделал. Пусть друг дружке плешь проедают.

Лида фыркнула, подала мне кофе. Затем легко нагнулась, вручила кружку и Леше, заодно умудрилась ласково взъерошить его волосы.

— Ну хоть ты за нас рада, – довольно заметил он. — И веришь в нас.

— Верю, или не верю, какая разница, – Лида отхлебнула кофе, и посмотрела на своего племянника. — У меня с вечной любовью не сложилось, пять раз в ЗАГСе побывала. И, кто знает, может еще разок схожу. Но вам, надеюсь, повезло, и это навсегда. А если и нет, то хоть воспоминания друг о друге останутся. Так что не слушайте старых идиотов, и наслаждайтесь друг другом.

Я чуть кофе не поперхнулась.

Очень откровенная женщина. Но не как чуть истеричная Элина. И не как моя наглая мама, которая мнит себя эксцентричной, а на самом деле… уф, пора признать, что она вульгарна. Лида же органична, но подобные темы меня, все же, смущают.

Вот только Леша оказался таким-же. Они действительно похожи со своей тетей.

— Все у нас супер будет! Почаще дома бывай, наших детей будешь помогать няньчить, – нагло заявил он.

И я все же поперхнулась этим чертовым кофе. А заодно легко пнула офигевшего Лешу в спину, что не осталось незамеченным Лидой, которая расхохоталась.

— Правильно на тебя Таня злится, – отсмеявшись, сказала она. — Детей ему подавай, ишь какой! А рожать их сам будешь?

— Так я не жена, а муж.

— Объелся груш, – передразнила Лида. — Без году неделя ты муж. С женой сначала посоветуйся, а потом труби о будущих детях, если она согласится. Да, Таня, – весело взглянула она на меня, – тут воспитывать, и воспитывать еще. Удачи, девочка!

— Это еще что такое? – возмутился Леша, и поднял на меня голову.

— Женская солидарность, милый, – пропела я и, заразившись сумасшедшинкой этих тети и племянника, протянула ладонь, и легко похлопала Лешу по щеке. — Воспитывать тебя буду, а то трепло ты у меня.

Думала, он продолжит зубоскалить и паясничать, но Горин вдруг кивнул.

— Действуй, Пчелка.

— Так, молодежь, – хлопнула Лида в ладоши, — потом намилуетесь. Рассказывайте про ребенка.

Леша подобрался, потер лицо ладонями, и изложил Лиде все. Про свою дружбу со Стасом, про аварию, про Марьяшу, которая хоть и не страдает в интернате, но это лишь потому, что она позитивный ребенок. Но какой бы позитивной она ни была, каждую нашу встречу Марьяна спрашивает, когда она сможет вернуться домой.

— Вот, – закончил Леша. — Только плиз, не спрашивай, серьезно ли я настроен. Меня это уже достало.

— Да я и не собиралась, – Лида уткнулась в телефон. — Ты, Лешик, не младенец, а здоровый лоб. Мой младший братец – тот еще бука, и не понимает, что легкий на подъем человек не равно безответственный болван. Вижу, что Марьяна для тебя не игрушка.

— И поможешь?

Мы с Лешей с надеждой взглянули на Лиду, которая оторвалась на миг от телефона, и довольно кивнула.

— Уже помогаю. Любой процесс можно ускорить. Я договорюсь, чтобы девочку вы забрали завтра. Опеку вы оформите постепенно, как и удочерение. Но, – Лида вдруг стала серьезной, и морщинки обозначились четче, — не подведите меня. Я на самом верху за вас прошу, и косяки покрывать не стану. Не уследите за ребенком, не справитесь, и ее заберут. Проверять вас будут часто и тщательно. Готовы?

— Готовы, – ответили мы с Лешей в унисон, и я смогла выдохнуть.

В Лиду я верю. Она не сказала, что постарается, она сказала, что сделает. Решит одну из наших проблем. А ведь именно о Марьяне я беспокоилась больше всего. Проблемы с долгами, с безалаберностью папы, отошли на задний план, ведь ничего нет важнее ребенка.

И завтра Марьяна вернутся домой.

ГЛАВА 11

— Слушай, а ты правда на митинги ходил? – спросила я Лешу.

Мы стоим на улице, Горин заметно нервничает. Марьяна собирает свои немногочисленные вещи, и мы забираем ее домой. Вот так просто, спустя неполные сутки нам отдают малышку.

Разумеется, временно. И разумеется, нам пришлось выслушать о плановых и внеплановых проверках, на которых, кстати, настояла Лида. А еще нам предстоит пройти подготовку в школе приемных родителей.

Но Марьяшу нам отдают! Лида похлопотала, была проведена беседа с психологом, которая поддержала решение, чтобы малышка пока жила в семье.

— Ходил, было дело, – кивнул Горин. — Мир хотел к лучшему изменить. А ты откуда знаешь?

— Все знают. Тебя же тогда загребли, – хмыкнула я, вспомнив, какой был скандал, когда Леху пару дней держали в спецприемнике, а отец не сразу вытащил его.

Зато как в школу вернулся, поклонниц у него прибавилось. Даже парни хвостом ходили, и выспрашивали, как оно там, в неволе.

— Меня отец не отпускал никогда. Я вот тоже одно время мир хотела изменить. А сейчас вижу, что иногда связи, идущие в обход закона, действуют во благо, – улыбнулась я. — Если бы не твоя тетя, могло по-всякому с Марьяной получиться.

— Это Россия, детка. Но вот у меня есть Лида, а у других нет ни связей, ни денег. Надежда только на закон, который не всегда работает так, как