— Ну вы, детки, даете, – Герман Андреевич покачал головой, когда мы разделались с караваем и тортом. — Ладно Леха, но ты-то, Таня? Элина ведь предлагала свадьбу по высшему разряду, с организатором европейского уровня. Мой сынок – балбес, но ты ведь девочка приличная, и с серьезными вещами не шутишь!

— Отец, – начал Леша, и я положила руку ему на локоть.

— Герман Андреевич, так я его жена. А муж и жена сами знаете кто – одна сатана, – с улыбкой пожала плечами. — Не хотелось нам элитную свадьбу. К чему нам она? Скучное мероприятие, которое мы либо переросли, либо не доросли, чтобы оценить. Вы не переживайте, и отжигайте. Молодость вспомните.

— Одна сатана, значит? – тепло переспросил Герман Андреевич, и вдруг крепко обнял меня. Прошептал еле слышно: — Ты моего сына береги, ладно? Но если он обидит тебя, я ему голову оторву, или что-то другое. Так что обращайся.

— Вашим предложением я, возможно, воспользуюсь, – кивнула ему с улыбкой, и хлопнула в ладоши, привлекая скучковавшихся родственников: — Идемте танцевать!

— Если порох остался в пороховницах, – добавил Леша, и первый потянул меня на танцпол.

Губы у обоих чуть припухли от поцелуев, и клич «Горько» нам обоим в страшных снах еще долго будет сниться. Мне – точно. То наши однокурсники хулиганили, заставляя нас целоваться, то родственники. Марьяна тоже научилась плохому, и кричала вместе со всеми.

А сейчас можно просто потанцевать под быструю и зажигательную музыку.

— Ты похожа на торт, – облизнулся Леша, раскручивая меня.

Я смеюсь. Заливисто, не стесняясь.

— Аппетитная?

— Так бы и съел, – угрожающе рычит, и притягивает к себе: — И съем. А еще…

— Что? – облизнулась провокационно, краем глаза наблюдая, как Герман Андреевич сдался, и отплясывает с Лидой под Тиму Белорусских.

— Еще я сделаю тебе ребенка. Начну сегодня, – шепнул муж.

Прикусил мочку уха, и по телу разлилась нега. Предвкушение. Томление.

— Ты против?

— Нет. Я абсолютно и категорически за, – серьезно ответила Леше, и в его глазах огонь зажегся.

Рискнем! Хочу светловолосого мальчишку. Такого же невыносимого и позитивного, как Леша. Или девочку. Беленькую. Марьяна обрадуется малышу, ревновать не будет, я знаю.

— Сбежим? – предложил Леша, и я уже хотела согласиться, как услышала ненавистное и сладкое:

— Горько!

Мы с Лешей обреченно переглянулись, а затем усмехнулись. И потянулись к друг другу.

Успеем сбежать. Мы вообще все с ним успеем, ведь наша жизнь только началась.

Конец