– Для бизнеса не очень хорошо, когда на пляже твоего отеля находят труп. Но ничего, что я не смог бы пережить. Предлагаю поехать по вчерашнему плану. Найдем ту девушку, выясним, когда ты или не ты, была в клубе и с кем, а оттуда уже будем плясать.

Смена темы действует отрезвляюще. Усилием воли я выгоняю из головы жуткую картинку обезображенного трупа, и переключаюсь на проблемы, которые еще вчера занимали все силы. Как, оказывается, просто почувствовать вкус жизни и понять, что все проблемы решаемы! Я дышу, я жива, в отличие от бедолаги, чье имя и историю разъела соленая вода.

Случайность? Чья-то жестокая воля?

– Не очень понимаю, чего ты хочешь добиться, – произношу я, когда мы идем к машине. – То есть, допустим, мы выясним, что я (или не я) была в клубе с кем-то другим. Что это нам даст? Знание, что кто-то в этой истории все же шлюха?

– Это единственная зацепка, – пожимает плечами Олег. –Может, найдем того, кто по-настоящему виноват во взрыве. Я все же не верю, что ты пошла на это сама. Ты приходишь в ужас от того, что могла кому-то навредить, маловероятно, что до взрыва эмоции были другими. Может, у тебя не было выбора. Угрозы? Шантаж? Или что-то другое, толкнувшее тебя на преступление. Не знаю, но мы разберемся. Я уже отправил сообщение приятелю, он пробьет тебя по базе.

– Разве ты не сделал это перед тем, как подписать контракт?

– Сделал. Но не так глубоко. Мне не была интересна информация о твоей семье. Я проверил, что ты не наркоманка, не привлекалась, действительно училась в университете. И на этом успокоился. А уж сколько у тебя братьев и сестер – не мое дело.

Ветер слишком сильный, и сегодня Долгих берет машину с крытым верхом. Почему-то в ней лететь по серпантину куда страшнее, чем в кабриолете. Это странно, и некоторое время я думаю о всякой ерунде.

– А где Данил? – спрашиваю, когда мы въезжаем в город и видим слегка поддатую компашку из парней его возраста.

– Понятия не имею. Страшно обиделся, что отобрали игрушку, изволит игнорировать. Очень по-взрослому.

– Не боишься, что с ним что-то случится?

Олег смеется.

– Эй, я не его отец. И Никольский – не пацан-старшеклассник, он довольно умный мужик, который рулит частью семейного бизнеса. Побухает, снимет кого-нибудь, да вернется.

– Он вложил несколько миллионов в девушку, которая должна была исполнять его фантазии. А она психанула и смылась. Если найду эти деньги, верну…

– Деньги? Ты сейчас серьезно?

– А что не так? Я бы тоже злилась, наверное.

– По-моему, очевидно, что он рассчитывал на нечто большее, чем секс за деньги. И бесится от того, что не получилось.

– Данил… он что, испытывал какие-то чувства ко мне?

– Ну или ко мне, что маловероятно, потомучто я бы заметил. Который день он уже психует, когда я с тобой? Причем раньше, до того, как я понял, что ты ввязалась в игру не по зубам, и снизил уровень жести в отношениях, Никольского ничего не беспокоило.

– Снизил уровень жести?!

– А ты думала, это верх моей фантазии? Унылая групповушка в темноте с завязанными глазами?

– Чего сразу унылая-то, – бурчу я.

– На троечку.

– Олег! Я всю душу вывернула…

– А надо было? Пора всем признать, идея одной любовницы на двоих себя исчерпала. Она хороша, когда все трое знают, что делают и не относятся к этому серьезно. А в нашем варианте это напоминает кружок по мазохизму.

Я умолкаю, не решаясь спросить, почему он сам вдруг отнесся ко мне серьезно. Боюсь, что он скажет «я просто не хочу причинить тебе вред». Боюсь, что единственный якорь Олега – порядочность.

Под размеренную негромкую музыку я погружаюсь в дремоту.

Пустота вместо прошлого физически выматывает с каждым днем все сильнее. Поначалу в этом было хоть что-то забавное, схожее с мыльными операми, но сейчас, когда все осложнилось, я начинаю сдавать.

Может, я просто накручиваю себя? И где-то в Питере сидит сестра, изнывает от неизвестности и боится выяснять, в порядке ли я, ибо может разрушить легенду?

Черт, но почему нигде, ни в соцсетях, ни в телефоне, нет свидетельств существования близняшки? Неужели мы настолько боялись, что нас раскроют? Хоть какие-то следы должны были остаться!

Я не замечаю, как мысли сменяются сном.

Но сразу его узнаю.

Противный, жуткий кошмар. Вокруг – бесконечная вода. Я пытаюсь справиться с ее темной мощью, но только трачу остатки сил. Часть меня знает, что нужно смириться. Что все кончено, вода победила. Больше для меня не существует воздуха и неба. Несколько минут – все, что мне осталось, и единственный способ провести их не в муках – расслабиться, впустить соленое море в легкие.

Закрыть глаза и опуститься на дно.

Чтобы прибой вынес мое тело…

Я просыпаюсь резко, будто от толчка, хватая ртом воздух. Кажется, еще и кричу, потому что Олег резко сворачивает на обочину.

– Алина?!

Пока я пытаюсь отдышаться, он притягивает меня к себе, обнимает, гладя по волосам, безуспешно пытаясь успокоить. Меня трясет, слезы катятся градом. Я жадно хватаю ртом воздух, не могу надышаться.

А еще не могу смотреть на море.

– Что, что тебе снилось? Эй, ну хватит. Просто кошмар. Бывает, это стресс.

Я качаю головой. Пытаюсь справиться с голосом, но он не слушается.

– Я знаю, кто она.

– Что? О чем ты?

– Чье тело. Знаю, чье оно. Это ее. Сестры. Я видела, я знаю…

– Погоди, погоди! Давай по порядку. Возьми воды, попей. Что значит, ты видела? Тебе снилась сестра? Или ты что-то вспомнила?

Я отчаянно мотаю головой. Руки дрожат так сильно, что часть воды выливается на платье. Олег должно быть думает, я сошла с ума. Да я и сама близка к такому же выводу.

– Мне второй раз снится этот кошмар. Как будто я тону, в темноте, не могу вдохнуть. Вокруг вода, я погружаюсь все ниже и ниже, пока не перестаю сопротивляться.

– И ты решила, что твоя сестра утонула? Алина, это бред. Пророческих снов не бывает.

– А связь между близнецами?

– Антинаучная хрень.

– Многие ученые подтверждают!

– Алина, я врач! Не психиатр, конечно, но кое-какие знания есть. Тебе не могут сниться воспоминания сестры. Даже если вы близняшки.

– А если могут?

– Сны, кошмары – это игры подсознания. Оно питается только тем, что видело и слышало. Это отражение наших страхов, переживаний, отголоски стресса. Ты получила сотрясение. Потеряла память. Ты много дней боялась нас, ломала себя, чтобы выполнить условия контракта, ты устала и нестабильна. Да, у тебя могут быть кошмары, но они не реальны, Алина. Тебе нужны отдых, нормальная реабилитация и ответы. Твоя сестра не утонула.