– Я не буду страдать. – Она говорила едва слышно. Ее до глубины душа поразило его желание иметь детей.

– А я буду. – Он погладил ее по голове. – Я помню, с каким чувством ты ответила вчера на мой поцелуй, поэтому делаю вывод, что ты тоже будешь страдать. Я не прошу отвечать сразу, но умоляю подумать.

– Нет! Васос, пойми, ты не должен…

– Если бы я позволил себе неуверенность и колебания, не был бы тем, кем стал. Мы не похожи на другие пары, Зои, поскольку отлично знаем, кто мы и чего хотим. Ты успела узнать цену жизни. Я давно понял, что будущее мы обязаны строить только своими руками.

Она сглотнула и подняла на него глаза:

– Ты зашел намного дальше, чем желал бы отец Дебакис.

– Это совершенно разные вещи!

– Тогда почему ты хочешь жениться на мне, зная, что жизнь моя будет очень короткой?

– Потому что я люблю тебя, Зои.

– И я тебя люблю, но скажи, помнишь, что ты сказал мне в Нью-Йорке? «Это именно то, что вам нужно». Как печально, что за меня решают, что мне нужно.

– Ты все это говоришь из-за внутренней неуверенности.

– Васос, ты не хочешь жениться на мне, это лишь временное увлечение для нас обоих. Ты охвачен страстью, но не любишь меня. Извини, я не хочу потакать твоим прихотям. Пойми, я приехала сюда работать, принести пользу тем, кто спас мне жизнь. Думаешь, стать твоей женой – один из способов тебя отблагодарить? Как я могу взвалить на тебя заботы о себе? И о каких детях ты говоришь? Как я могу позволить себе родить ребенка, зная, что растить его тебе придется в одиночку? Как твоему отцу когда-то. Я не желаю, чтобы события повторялись. Вам с Акисом пришлось через многое пройти, вы заслужили жизнь спокойную и счастливую. Я не знаю, о чем думала София Пери, когда расставалась с самым замечательным человеком на свете. Если бы вы тогда поженились, сейчас, возможно, у вас росли бы прекрасные дети. В моей жизни такого никогда не будет.

Не будь ее рядом, возможно, и Яннис жил бы спокойнее. В центре не было бы никаких нововведений, все текло бы размеренно. Она может вернуться в Нью-Йорк и работать поваром, скопить немного денег и закончить колледж. Потом устроится в школу и будет ежемесячно перечислять некоторую сумму на счет фонда.

Казалось, это лучший план из всех, что она составляла в жизни. Она вернется домой, позвонит отцу Дебакису и все ему расскажет. Он непременно ее поймет и поможет советом, кроме того, на такой шаг она решится только с его благословения.

Васос остановил машину у входа в магазин.

– Спасибо, что подвез. – Зои открыла дверцу. – И спасибо, что сделал Нестора счастливейшим из всех людей.

– А как же ты?

– Я все тебе сказала.

– Нет, Зои, мы не закончили.

– Как еще мне объяснить тебе, что это пустые мечты?

– Не представлял, что ты такая упрямая.

– Тогда радуйся, что не женился на мне. Спокойной ночи, Васос.

Всю следующую неделю Васос был в разъездах, проверяя один магазин за другим, в то время как Акис трудился в офисе в Афинах. О Зои он старался не думать. Ей нужно время поразмыслить и принять решение.

В пятницу вечером он понял, что больше всего на свете хочет ее увидеть, и вылетел на Пакси. В эти выходные она должна работать и не сможет от него сбежать. После просмотра очередного фильма он найдет возможность поговорить с ней наедине и сможет убедить, что они должны быть вместе.

Без пяти шесть он постучал в приоткрытую дверь кабинета Янниса и вошел. Зои за стойкой не было, впрочем, он на это и не рассчитывал.

Адмирал поставил кофейник на сервировочный столик и выкатил его из небольшой кухни в кабинет. Васос отметил, что рядом стоит подаренная Зои чашка.

Заметив гостя, Яннис приветствовал его улыбкой:

– А, Васос, наконец-то ты здесь. В душе зашевелились неприятные подозрения.

– Что-то случилось? Я пропустил твой звонок?

– Нет-нет. Садись, поговорим.

Яннис подошел к столу. Встревоженный тоном управляющего, Васос предпочел выслушать его стоя.

– У меня для тебя письмо. От Зои. Она просила отдать его, когда ты придешь, ни в коем случае не раньше.

Он взял конверт, повертел его в руках и все же решился задать вопрос:

– Где она?

– Во вторник улетела в Нью-Йорк. Жар в груди наполнил легкие.

– В воскресенье она пришла на работу белая как полотно, – продолжал Яннис, – подала заявление об уходе. Мне было невероятно тяжело отпускать Зои, лучшего помощника у меня никогда не будет, но по ее лицу я видел, как она страдает, и пожалел девочку. Она объяснила, что скучает по дому, не может больше оставаться в Греции. Надеялась, что привыкнет, но для нее это стало слишком тяжким испытанием. Кириа Ласко опять взяла на себя ее обязанности.

Васосу стало так плохо, что он с трудом заставил себя ответить.

– Я пришлю тебе временного помощника из главного офиса, пока мы не найдем подходящего человек на эту должность.

– Васос, тебе лучше присесть. Ты сам бледный как смерть. Он с трудом покачал головой:

– Все хорошо, Яннис. Извини, мне надо идти. Будем на связи.

Он выбежал из клиники, сел в машину и помчался в деревню. Затормозив у сувенирного магазина, увидел в окне миссис Панос и вышел. Женщина выглядела встревоженной.

– Если вы ищете Зои, то она покинула Грецию.

Васосу казалось, что ему вонзили кинжал в сердце, и рана с каждой минутой кровоточит все сильнее.

– Я знаю, мне сообщили в центре. Я приехал оплатить ее счета.

– Нет-нет, она за все рассчиталась. Такая милая девочка, с ней не было никаких проблем. Ему хотелось кричать от горя, но он, разумеется, сдержался.

Поблагодарив хозяйку, он сел за руль и поехал домой. Только там, сев на диван, решился открыть конверт. На листе бумаги было всего несколько строк.

«Прости, что приняла твое предложение работать в Греции. Этим я доставила тебе слишком много ненужных проблем. Теперь страдаю из-за собственной ошибки. Надеюсь, скоро я смогу начать отдавать тебе долг тем способом, который выберу сама.

Будь счастлив,

мой милый Васос».

С трудом держась на ногах, он вышел из дома и выкатил велосипед. Такую боль он испытывал всего дважды в жизни: в детстве, в день смерти отца, и позже, в юности, когда потерял любимую. На этот раз боль казалась еще сильнее.

Зои решила, что избавит от страданий, исчезнув из его жизни, но сейчас, когда ее нет рядом, у него ощущение, будто душа его мертва. Васос не представлял, как проведет ночь в этом доме один на один со своими мыслями.

Сев на велосипед, он поехал прямо, собственно, все равно куда. Он надеялся, что движение поможет избавиться от боли. Домой вернулся уже под утро, упал в кровать и отключился.