уже и продюсеры, и редакторы. И тут вдруг по какой-то причине, которую я уже толком не помню, что-то не поделили режиссер и продюсер. Ситуация, в которой мало что зависит от сценариста. Соответственно, этот проект тоже рассыпался. С правами было сложно — они уже принадлежали большому каналу, и непонятно стало, что же дальше. Был сценарий, но не было режиссера. А я без этого режиссера не мог ничего делать. Я уже не помню, предлагали мне сепаратные договоры или нет, в любом случае я бы на них не согласился, ведь мы делали проект вместе.

Так вот, оба эти события произошли параллельно, и меня это очень подкосило. Показалось, что в принципе невозможно довести что-либо не то что до экрана, а просто до какого-то более или менее вменяемого этапа. Продать проект или написать пилот — это занимает в случае с сериалами годы, и это делается в надежде на то, что рано или поздно все произойдет. А когда вдруг дело рассыпается прямо в руках, наступает плохой период. И так случается со многими. Особенно когда понимаешь, что у тебя достойный сценарий, он мог быть реализован и нет никаких объективных причин, почему бы такому не случиться.

Это был момент, когда действительно хотелось все оставить. И это было осознанное решение. И сейчас, конечно, по прошествии времени кажется, что это был лишь этап. Я рад, что мы не сняли с тем каналом сериал, я думаю, в то время это выглядело бы совсем по-другому, чем то, что получилось в итоге. Более того, у нас были бы другие бюджеты, другие цензурные соображения и т. д.

А с фильмом — мне все еще кажется, что сценарий был приличный, поинтересней того, что получилось в итоге. Но, возможно, меня это завело бы на совершенно другую карьерную тропу. И, наверное, все на пользу, но тогда было очень тяжело, и руки опускались.

Не помню, как я вышел из этого. Просто, скорее всего, проснулся через пару дней, и немного отлегло.

В итоге у этих историй был микро-хеппи-энд. Годы спустя я разобрался, кто на самом деле уволил меня с полнометражного режиссерского проекта. Выяснилось, это совсем не те люди, о которых я думал. Это было целое расследование, оно заняло годы. И, как в хорошей истории, убийцей оказался дворецкий. Не то, о чем я думал, и не тот, кого я винил. Потом люди, которые принимали решение в той ситуации, попросили у меня прощения. Они все еще в бизнесе, и мы пересекаемся, наш статус за это время изменился. Мы выпили, пожали друг другу руки, хотя бы это мне было приятно. А то, что фильм провалился, было приятно отдельно.

■ ■ ■

Выгорание, как правило, связано с переработкой. Ты очень много работаешь и в какой-то момент просто попадаешь в цейтнот. Это как карточный домик, который начинает рассыпаться. Выгорание наступает, когда ты действительно берешь больше, чем можешь. Возможно, это и есть одна из самых сложных вещей. Для начинающих сценаристов это звучит как «проблемы белых людей». Но если ты всерьез и надолго в профессии, рано или поздно ты окажешься в такой ситуации. Хорошо бы знать наперед, как себя в ней вести. Соответственно, по опыту коллег, которые проходили через это, я могу сказать так: самое сложное — соизмерять свои силы.

В начале карьеры ты согласен на все предложения от всех, кто готов тебе что-то заказать и тем более платить за это деньги. При том что будет реализована одна история из десяти. Да и эта «одна из десяти» не всегда доходит до финала. Когда стреляешь из всех орудий, встречаешься со всеми, предлагаешь всем и все, ты обеспечиваешь себе хоть какую-то работу, более-менее регулярную.

Я занимаюсь этим чуть больше десяти лет, и первые шесть-семь лет — это стрельба из пулемета во все стороны. При этом у тебя все равно недостаточно работы. Удивительно, но проблемы начинаются тогда, когда у тебя уже есть статус, к тебе вдруг приходит признание. У тебя запускается каждый третий, даже каждый второй проект... И вот когда реализуется каждый первый, ты понимаешь, что всего ты уже не напишешь. Любой проект — это годы жизни, и не все сценарии стоит писать. Взвесив все за и против, ты вдруг понимаешь, что одна идея — старая и больше тебя не будоражит, а другая — вообще продюсерская, ты изначально ее не понимал.

Этот переход очень сложный. Ты понимаешь, что можешь продать десять полных метров. Но их же все надо написать в срок и хорошо! Это и есть развилка. Многие сценаристы просто решают писать, или находят того, с кем можно писать, или пишут так, как это делается за неделю до дедлайна. Это сказывается на качестве. Меняются приоритеты: тебе просто надо сдать текст, и ты уже не думаешь про то, каким будет фильм. Ты просто боишься, что тебя оштрафуют или придется возвращать аванс, который уже потрачен.

Это неприятная ситуация. Хотя сначала парадоксальным образом кажется классным, что у тебя много работы, которую ты ждал всю жизнь. Это та самая ловушка, тот самый парадокс. Сценаристы обычно увлекающиеся личности, они верят, что все получится, поэтому часто могут оказаться в ситуации бесконечного дедлайна.

У меня, по счастью, была лишь пара таких кратковременных моментов. Я знаю, что это за ощущение, поэтому ни в коем случае не хочу его повторения. Баланс достигается тогда, когда ты постоянно работаешь и при этом не чувствуешь, что ты в аду; соблюсти баланс важно и сложно, особенно для человека, который еще не понял, как распоряжаться своим временем.

А самая сложная вещь в работе, на мой взгляд, — это просто начать писать. Это всегда почему-то очень сложно. У меня до сих пор боязнь пустой страницы. И всегда, какой бы сценарий я ни начинал, когда бы я его ни писал — десять лет назад или сейчас, — у меня повторяется один и тот же цикл. Я начинаю мучительно писать что-то, на это уходит много времени, особенно на первые страницы. И только когда есть уже треть сценария или история приближается к середине, вдруг набираю ритм. Как только я написал половину, я понимаю, что нужно скорее закончить, ведь есть уже целая половина! После ускоряюсь, иду-иду, а в конце уже совсем лечу. Последние дни — приятные. Встаю утром не с обычным чувством: «Блин, надо писать с утра», а с мыслями «Уау! Я могу сегодня закончить эту историю!» У