него спросить. Все равно мои оправдания без доказательств прозвучат жалко, а доказательств–то и нет. Зато Сандерс собирает целое досье на нашего мэра, в чем я ему активно помогаю, разыгрывая лояльность к планам градоначальника.

– А нас нельзя было посвятить в свои планы? – подозрительно прищуриваюсь. – Или ты решил и мэру помочь, и от нас избавиться, подсунув–таки сомнительные бумаги на свадьбе?

– Конечно! Именно об этом и грежу! – взрывается Оскар. – Мне ведь так плохо живется, решил, избавиться от племянницы и лишить дома соседку! Делать мне больше нечего, – он обиженно отворачивается.

А меня коробит определение «соседка». Не это рассчитывает услышать девушка после покупки дорогого свадебного платья, будь оно трижды неладно.

– Интересно, зачем мэру домик Мэри, – задумчиво тянет Мэрилин. – Может, у тебя тут сокровища спрятаны, а ты не знаешь? Должен ведь он чем–то быть полезен. У нашего ни кусочка не отняли за столько лет, а ты ютишься на крохотном участке.

– Не таком и крохотном, но разумное зерно в твоих словах есть. Правда, я не могу себе представить, чтобы здесь в доме были спрятаны несметные сокровища, а все мои предки жили более чем скромно, не прикасаясь к ним.

– Может, они не знали? Или экономили ради будущих поколений? – предполагает девочка.

– Искренне сомневаюсь, – морщусь, – экономией ради потомков точно никогда не пахнуло в этом доме.

– И все–таки я бы проверила, вдруг в одной из стен золото и бриллианты, а мы сидим, рассуждаем об экономии, – глаза Мэрилин зажигаются азартным огоньком.

– Я не позволю разбирать собственный дом! Он мне дорог вообще–то. Единственная недвижимость, да и память какая–никакая, – возмущаюсь. – Нельзя искать вслепую, мы можем разобрать каждую стену, заглянуть под все половицы в доме, и не найти ничего. Нет, – качаю головой, – так не делается. Возможно, мэра земля интересует, а не дом. Урезали нам участок как раз.

– Значит, будем копать! Там–то ты против не будешь, – хлопает в ладоши Мэрилин. – Если что, сообщишь всем, что решила заняться земледелием, выращивать свое ради пользы и экономии финансов.

Глава 45

Совместно с Мэрилин решаем развязать Оскара.

– Но мы сейчас же идем к Сандерсу, имей ввиду! – грожу пальцем больше для острастки.

Если на то пошло, и госслужащий не абсолютное доказательство невиновности Уильямсона, а также ничего не мешает графу обмануть и его. Но Сандерсу я почему–то доверяю. Верю в то, что он честно выполняет долг и хочет наказать нечистого на руку главу города. Хорошее впечатление производит человек. Надеюсь, моя интуиция не обманывает, иначе мы с Мэрилин рискуем оказаться в еще большей западне, чем накануне.

– Да без проблем, – Оскар потирает с наслаждением руки, – я знаю, где он обитает.

Выходим дружно из дома, особо не заботясь о конспирации. Наше исчезновение и без того с треском провалилось, раскрывшись в первую же ночь, так что какая теперь разница.

– Ты не собираешься сообщить домашним, что ты в порядке? – спрашиваю Уильямсона, удивившись тому, что он не сворачивает к своему поместью.

– Мои домашние вы, Мэри, – берет нас с племянницей за руки, – и хватит об этом.

– Ладно, как скажешь, – пожимаю плечами.

– Конечно, вся задумка может теперь развалиться, Кейтлин сообщит о моем исчезновении, но надо ведь убедить вас в своей невиновности.

Мне не нравится тон, с которым он произносит эти слова. Как будто мы ему помешали.

– Давай не будем перекладывать с больной головы на здоровую, – недовольно кривлюсь.

– А где ты видела здоровую голову? Среди нас таковых нет, как показала практика, – спокойно парирует Оскар.

– Прекратите, – вмешивается Мэри, – то целоваться собираетесь, то ругаетесь. Если у всех любовь такая, то я никогда не хочу испытывать нечто подобное.

Невольно краснею от слов девочки.

– Любовь – это очень серьезное чувство, зайка, – считаю нужным как–то оправдаться, – не стоит им бросаться.

– Верно, серьезное, – Уильямсон неожиданно соглашается со мной, – а между мной и Мэри все крайне серьезно. Так что ты права, отношения – та еще качель. То вверх, то вниз, то снова вверх, то снова вниз.

С минуту молчу, переваривая услышанное, а потом все же не сдерживаюсь от комментария.

– Знаешь, Оскар, иногда проще говорить прямо, а не образами. И я сейчас не только про заговор с мэром и гвардейцами.

– Знаю, Мэри, знаю, – он сжимает мою руку, – также, как и то, что ты у нас дама самостоятельная, привыкшая отвечать за свою жизнь. Молодец, уважаю. Но доверие ко мне пора бы культивировать в себе, конечно, ни к кому больше не надо. Жить станет в разы проще и веселее.

– Спасибо, я не боюсь сложностей, – произношу прохладно.

– Моя ж ты колючка, даже не сомневался, – говорит граф.

– Как ты меня назвал? Колючкой? – возмущаюсь.

– Да, – он кивает, – но красивой. Знаешь, такие в поле растут. Вроде тронешь, она уколет, но сверху–то розовенький лепесточек украшает, смягчает суровость растения. Да и не такое оно и острое, скорее липучее. К одежде так вообще отлично цепляется.

Я стою в шоке. Это как меня только что оскорбили, уму не постижимо.

– Мы пришли, что ли? Чего вы встали? – подает голос Мэрилин.

– Да, милая, пришли, – отвечает ей Оскар, – подожди немного, кое–что дообъясняю Мэри, – он поворачивается ко мне. – Милая, я не мастер делать комплименты, но поверь, я люблю тебя, – договаривает, а потом целует.

Глава 46

И сразу все сомнения в предательстве хочется откинуть назад и назвать себя глупой. Потому как, разве может сделать что–то плохое человек, с которым просыпаются такие ощущения?!

Все трепещет, словно тысячи крохотных бабочек своими крылышками ласкают меня изнутри, щедро раздаривая радость от тесного общения. А следом за ними внизу живота сосредотачивается центр удовольствия, собирающийся в тугой узел.

Быть может, мы бы продвинулись чуть дальше в его завязывании, но…

– Наконец–то, – рядом привычно ворчит Мэрилин, – и, главное, вовремя. Здравствуйте, мистер Сандерс, помните меня? Без пяти минут родителей привела, чтобы вы их благословили, но они не удержались. Простите за этот позор.

Судорожно отрываюсь от Оскара. О каком позоре говорит Мэрилин?

– Ой, мистер Сандерс, приветствую, – неловко улыбаюсь.

– Да, да, мы все к вам. Не просто так нам ваше крыльцо приглянулось, хотя, должен признать, довольно уютное крылечко, резные перила, горшки с цветами.

– Благодарю, ваше сиятельство, – усмехается госслужащий, – зайдете? Трудновато будет благословлять вас на улице.

Я краснею и думаю о том, что с Мэрилин нужно серьезно поговорить на тему того, что можно, а что нельзя говорить посторонним людям. Оскар же выглядит как всегда уверенно. Обхватывает меня за талию и шагает внутрь