«Нет».

Слушайте, как моя душа превращается в пепел.

Меня сегодня назвали дураком, мудаком, демагогом, психом, [долбанутым], мужиком в климаксе, желтушным петухом, прыщом – это «Сноб» опубликовал мой старый пост про курильщиков. Мне предлагают намять рожу, получить в морду и, как постскриптум, пустить дым в лицо.

Ок.

Я читал эти комментарии, как следует читать христианину – глазами души. Я был вынужден признать правоту курильщиков. Все как один писали, что в окурках виноваты не курильщики, а бескультурье – и тут же посылали меня на хер.

Я все внимательно прочел. Спасибо каждому за каждый комментарий – мне добавить нечего, а вы можете добавлять, сколько хотите. Но… Когда я дочитывал последние комментарии (в одном меня называли ольгой бузовой, в другом – агентом Кремля), я заметил, что стою на кассе. На той кассе, где у меня случилась «климактерическая истерика». И передо мной был мужик, который… покупал сигареты. Я оказался во флешбеке. Снял наушники: «Вы мне дали Bond, а я просил Vogue». И все повторилось: на этой кассе нет, продавщица ушла, ее нет минуту, две, она возвращается с сигаретами, но нужно сделать отмену, уходит – нужен администратор, растет очередь. Наконец сигареты «Вог» найдены – жена (любовница, любовник, дочка, сыночка) мужчины получит то, что ей нужно, – пачку гангрены, инсульта, инфаркта, слепоту, мертворождение, еще раз мертворождение, мучительную смерть. Я тихо говорю «[кошмар]». Продавщица говорит: «Я не виновата, это программа виновата».

Пятнадцать минут назад я мысленно обнял всех курильщиков и дал выдохнуть мне в лицо – дым и обиду. Прошли пятнадцать минут, и я говорю: как же вы надоели. От закутка за школой, где вы курили детьми, до кассы магазина, где вы остались такими же детьми. Безразличными ко всему, кроме мгновения, когда на балконе вы затянетесь дымом сигареты. И это будет «Вог» – не «Бонд», ура.

Накануне я вышел из «Гоголь-центра» и обнаружил, что мои старые наушники разрядились. Я вынул проводные, переходник type-c/mini jack, но он упал на землю и – ровно в решетку ливневки. Плюх.

Так на 40 минут дороги домой я остался без музыки. Сорок минут вечного ужаса. Проходя «Курскую», послушал, как духовой оркестр играет Sex bomb Тома Джонса. Днем на этом месте стоит псевдомагомаев и поет советские песни для старлеток. Или мальчик с вибрафоном бренькает «Полет шмеля».

А ведь я хотел надеть наушники и слушать «Симфонию скорбных песнопений» Гурецкого. Знаете, в этом есть какое-то невероятное удовольствие – слушать музыку отчаяния просто так. Просто глядя на москвичей.

Я хотел сесть в вагон и включить вторую часть симфонии, написанную на слова юной Хелены Блажусяк. Она буквально выцарапала их на стене гестаповской тюрьмы в Закопане. Включить и смотреть на пустоглазых соседей. А потом, уже в «Мираторге», слушать вторую часть фортепианного концерта Томаса Адеса.

Адес – главный современный композитор. Послушайте его фортепианный концерт – если у вас есть сердце, оно разорвется на сердечки. Порой слышишь, как через музыку автора пробивается дедлайн – здесь он не успел, здесь у него зазвонил телефон или подъехала карета. Адес пишет так, будто он никуда не торопится, будто он уже умер и сидит на коленках Моцарта.

Так я заполнял голову этими мыслями, пока ехал без наушников. Выйдя наконец из метро, я увидел мужчину. Вернее, услышал. Он крикнул кому-то в телефон: «Ларёк-ларёк… Блин, рагнарёк!» Возможно, мужчина заканчивал факультет романо-германской филологии. Потом 90-е, потом утраченный Лужков, потом Собянин и «ночь длинных ковшей», ларек мужчины снесли, а он до сих пор бьется за него, чтобы продавать соки и воды. Я представил, как мужчина нацарапал на стене ларька слова симфонии Гурецкого: «О, мама, не плачь, не надо. Царица Небесная, будь всегда для меня опорой».

А потом ковш ударил в стену. И все кончилось. Был ларёк, стал рагнарёк.

Но музыка будет вечной…

История о том, что такое настойчивость. В общем, в честь Дня музыки я решил купить себе новые наушники. Вижу, компания «Хуавей» продает на своем сайте фрибадсы со скидкой. До конца распродажи – 2 часа. Короче, я оформил заказ. И забыл об этом.

Утром проснулся и увидел в почте несколько писем – это компания «Хуавей» благодарит меня, уведомляет и поздравляет. А я уже все забыл. И понял, что наушники мне не нужны.

И я решил отказаться от хуавея. Но ровно в этот момент сайт сломался. По телефону – робот, который за все извиняется и бросает трубку. В чате – только по техвопросам. Но я настойчив, как Навальный! Я дописался до оператора.

– Ваш номер заказа?

– Такой-то.

– Ваш телефон?

– Вот.

– Ваша почта?

– Такая-то.

– Сумма заказа?

– Такая-то! Может быть, еще ИНН, СНИЛС, ОГРНИП?

– Нет, спасибо.

И тут оператор говорит: я не могу отменить ваш заказ, он уже передан в «Пони экспресс». Звоните туда.

Звоню. Снова допрос. Потом все, говорят, отменили.

Я выдохнул. Прошло какое-то время – вдруг на телефоне пропущенные звонки… с неизвестного номера. Перезваниваю. «Я подхожу», – говорит молодой мужской голос. Я сначала подумал: наверное, я доболтался в фейсбуке, меня идут убивать.

– Простите, а кто вы?

– Я курьер. Я несу ваш заказ.

– Но я же отказался…

– Как отказались?

– Вот так.

Пауза.

– А я уже рядом.

И он так это сказал… Сука!.. Я чуть не сдался. Я чуть не подошел к окну и не выглянул. Я боялся увидеть его: телячьи глаза, губы-перчики, белую рубашку, развеваемую осенним ветром, и коробочку с наушниками, на которой сверкает одна капля – упавшая с его ресниц.

И тут я реально слышу за окном тонкий голос: «Иди сюда…» А под окном у меня палисадник – там никого не может быть. «Ну иди же… Бери!» Я не знаю, что и думать. Курьер добрался до моего окна? Подхожу к окну: на траве сидит мальчик с рюкзачком и манит к себе котенка. У мальчика в руках колбаска. И котенок совсем как я – и хочется, и боится.

Но я скрипнул окном, и котенок убежал. Мальчик сунул колбаску в рот и ушел.

– Извините, но я не могу их взять.

– Хорошего дня.

– И вам.

Если бы я был Куприным, я бы написал рассказ «Скупка». Вы знаете, накануне я покупал наушники. В итоге не купил, а продал старые. Я так все время покупаю и продаю. Это не приносит мне ничего, а только уносит. Но это своеобразный экстремальный спорт.

Поэтому я регулярно захожу в скупку технического барахла. Зашел вчера. Огромный жирный мужик, подбухнутый, липкие волосы патлами. Продает старый «самсунг». Ему дают тысячу, мужик хочет полторы. Мужик торгуется, машет руками, но полторы не дают. Мне дали полторы за целый «нексус 5-икс» в коробке, а он хочет продать потертый «самсунг». Хрен тебе. Тут же трется азиатский мужчина в маске. Ему тоже дают мало, он заламывает руки: я не украл, я покажу регистрацию. Но у скупщиков каменные сердца, как у банкиров или фармацевтов. Я смотрю на них: это молодые ребята, вполне себе люди, но клиентура их утомила. Пьяницы, гастарбайтеры, воры, дедки, мутные мужички, только я проблеск красоты, ума и [добавляйте сами]. Но меня здесь тоже не ценят, потому что товар не я, а мои внутриканальные наушники.