ты вряд ли получишь от нее ответы. Девушка будет как в тумане.

— Пусть спит, — кивнул я.

Серова скрестила на груди руки и нахмурилась:

— Долго еще нам сидеть в этой башне из стекла и бетона?

— Жди своего рыцаря, принцесса, — бросил я с кривой улыбкой. — Пока я твой дракон и отпускать никуда не собираюсь.

Девушка хмыкнула и предложила:

— Может угостить тебя чаем, дракон?

— Спасибо. Но у меня дела. Не стану тебе мешать. Если что-то понадобится…

— Я воспользуюсь кредиткой твоей семьи, — продолжила за меня Ксения и довольно усмехнулась. — Ищу плюсы в сложившейся ситуации.

Я попрощался, вышел из квартиры, спустился на лифте в полупустой холл. Почти дошел до дверей, когда меня окликнул знакомый голос. Дружинник на входе напрягся, но с места не сдвинулся. А я медленно повернулся. И нехотя протянул:

— Какая встреча.

— Не ожидали, княжич? — прошипела девушка и направилась ко мне.

Я стоял и ждал Лошадчак, наблюдая, как она вышагивает ко мне в умопомрачительных ботфортах из бархата. Наряд ее состоял из короткого платья и куртки, напоминающей мундир с эполетами с бахромой.

— У меня мало времени, — сообщил я и многозначительно постучал пальцем по циферблату часов.

— Для меня найдешь, — прошипела девица, когда оказалась рядом.

Она скрестила руки на груди, вскинула подбородок и громко заявила:

— Эти подонки решили всерьез выселить меня из Снежинск-Града.

Я пожал плечами:

— Правила едины для всех.

— Ты постарался? — она злобно оскалилась. — Испугался меня? Решил подстраховаться, Михаил?

— Владимирович, — строго напомнил я девице и погрозил пальцем. — И ты себе льстишь. Мне тебя бояться точно не стоит.

— Докажи! — она топнула ногой. — Скажи, что не имеешь ко мне никаких претензий. Еще все можно исправить, если ты замолвишь за меня словечко. Тебе не обязательно становиться моим врагом.

— Ты неправильно просишь об одолжении, деточка, — холодно усмехнулся я. — Надо говорить волшебные слова, не повышать голос…

— Решил меня воспитывать? — казалось, что еще пара секунд и дама кинется на меня с кулаками.

— Поздно. Воспитывать надо было, когда с этого был прок. А сейчас поможет только содержание в клетке. В изоляции от людей. Хотя ты и решетку умудришься испачкать в дерьме назло уборщикам.

— Пожалеешь, Морозов, — прошипела Лошадчак.

— Повторяешься, — я вновь посмотрел на часы. — Если это все, что ты хотела сказать…

— Они не позволяют войти в мои апартаменты. Заявили, что новый владелец решит, что выслать мне, а что присвоить. Там мебель, картины, моя статуя!

Она оглянулась и пробормотала что-то нецензурное.

— Твоя личная? — внутренне содрогнулся я.

— В полный рост, во всех анатомических подробностях, — с гордостью ответила Лошадчак и самодовольно улыбнулась.

Да, я не мог не отметить, что она обладала хорошей фигурой. Вот только наполнение меня не устраивало.

— Так и быть, я верну тебе статую.

— Что? — она даже побледнела от напряжения.

— Составь список вещей и передай через администратора, — посоветовал я, а потом хлопнул себя по лбу, словно вспомнил о чем-то важном, — Ах да! Тебя ж больше не пустят в комплекс.

— Морозов…

— Значит, вышли список письмом моему секретарю. Если Водянова не забудет, то передаст его мне. И когда будет время…

— Не может быть, чтобы ты забрал себе…

— Но статую я точно вышлю сразу же, — поспешно возразил я. — Потому что видеть ее по утрам чревато несварением желудка. Хотя, с другой стороны, если понадобится отпугивать кого-то от сейфа…

Девушка взвизгнула и кинулась на меня. Тотчас ее запястья опутали почти прозрачные жгуты, которые бросил дружинник, что все так же стоял у двери.

— Скажи ему спасибо, — негромко произнес я. — Если бы ты коснулась меня, то дала повод оторвать тебе руки.

Видимо, что-то было в моих глазах, отчего Тальяна гулко сглотнула и подалась назад.

Я развернулся и пошел прочь. На выходе обозначил поклон в сторону дружинника, который лишь блеснул глазами в ответ.

— Вызвать вам машину нашей службы такси? — уточнил швейцар, когда я оказался на пороге. — Прибудет в течение минуты.

— Изволь, — кивнул я и добавил, — адрес я скажу водителю по дороге.

Почти сразу же к площадке у нижней ступени подкатил автомобиль. Пока я спускался, парень вышел из-за руля и открыл передо мной дверь. Я устроился на заднем сиденье и лишь потом бросил взгляд на стеклянные двери, сквозь которые была видна размахивающая руками девушка. Пусть привыкает, что за все в жизни надо платить.

В кармане раздался звон колокола, и я довольно отметил, что Никон не дремлет. Принял вызов и услышал довольный голос куратора:

— Шуйские готовы встретиться в удобное для вас время. Когда вы сможете приехать в их городской особняк?

— Хоть сейчас, — ответил я.

Никон продиктовал адрес, который я повторил водителю. И произнес в трубку:

— Выезжаю из Снежинск-Града.

— Передам Шуйским, что в течение часа вы будете на месте. Полагаете, мне нужно присутствовать на вашей встрече? Я вижусь с… родней неподалеку. И могу подъехать.

Я тотчас подумал, что возможно моя беседа приобретет не самый мирный настрой. И мне вовсе не хотелось, чтобы Никон узнал подробности гибели старика Шуйского. Потому я с наигранным безразличием сказал:

— Это будет обычный визит вежливости. Не более. Достаточно того, что вы устроили нам встречу.

— Хорошо, — с заметным облегчением ответил мужчина и добавил, — если понадоблюсь — звоните, Михаил Владимирович

— Непременно. И спасибо вам за помощь.

— Пустое, мастер, — протянул мужчина, явно довольный собой.

Дом Шуйских располагался в старой части города. Это был особняк в два этажа, с мансардой под покатой крышей. Сквозь кованые ворота виднелась гравийная дорога, которая тянулась между аккуратными рядами подстриженных кустов.

К машине подошёл стоявший на воротах дружинник.

— Михаил Морозов. Меня ждут, — сообщил я. Боец тотчас махнул рукой и створки распахнулись.

Машина въехала на территорию. Я отметил, что растущие здесь деревья нуждались в уходе, хотя сад пока еще не выглядел слишком запущенным.

Площадка перед порогом смотрелась внушительно. Под ногами раскинулось роскошное панно из яркой плитки белого и всех оттенков синего цвета. Кусочки мозаики складывались в изображение женской головы с волосами-змеями. Только в отличие от жуткой Горгоны, эта дама лукаво улыбалась. По