осужденных до Него, и где будут идти сотни тысяч после. Мягкий камень Стены Дворца Ирода Великого, называемый стеной плача. Высокое небо юга.

Пилат входил, и капризный, молодой прокуратор с головной болью вникал, врастал в заключенного Иешуа (Олег Даль). Пилат сидел не шелохнувшись, презрительно капризно, как умеет Табаков цедил слова. И вдруг открывалась бездна боль уходила, и приходил понимание, вместе со словами о государстве. Понимание того, что уже ничего нельзя исправить. Это была лучшая роль Табакова.

Профессора Старвинского сыграл Евстигнеев. Гениальный воплотитель он сыграл здесь жестокого экспериментатора над душами, причем маску человека доброго носящего, как свое лицо. Сцены вышли комичными. Евстигнеев и Куравлев поймали волну и сцены вошли в классику комического кино.

Азазелло сыграл вездесущий Филиппенко. Он был моложе, чем в фильмах, которые она смотрела, и играл с огромной отдачей ума с такой силой.

Михалков сыграл Лиходеева. Лиходеев получился у него Паратовым, и слова пользуется служебным положением звучали от того еще смешнее. Высокому и красивому Михалкову это было ни к чему. Юрий Соломин-старший сыграл тонкого, умного Римского. Виталий Соломин Младший – Варенуху.

Василий Лановой красавца – Майгеля. Иуду – Олег Янковский. Янковскому удалось настолько глубоко, трагично и комично сыграть эту роль, что его запомнили надолго.

Олег Ефремов играл первосвященника.

Маргариту играла Маргарита Терехова.

На сценах Мастера и Маргариты зал почти плакал.

Но Гайдаев не был бы Гайдаевым, если бы из трагичного Приемыхова не извлек несколько мгновений юмора. Пара совпала, полунамеками, полужестами, Терехова обаяла, изгоняла из Мастера тоску.

В трагично поданную концовку, когда Маргарита уходит с ужина, так и не получив награду, Гайдаев и Терехова обыграли с таким лукавством, с такой женственной и чувственной эмоциональностью, с таким кокетством, без доли надрыва, что зал просто смеялся. Большой профессионал Плятт и сам на первых пробах не выдерживал и своим неподражаемым голосом начинал ответ: «Идите сюда, гордая женщина». И в его и ее интонации было столько магии и смысла.

Химия в каждом кадре зашкаливала. Сцена со сдачей золота вызвала живейший интерес. Осенью крестьяне получили небывалую плату за свой хлеб - золотом. Сцена с валютой тоже, но больше в больших городах. Смертная казнь за валюту была еще не отменена. В тюрьмах сидели и готовились дела. Но где-то в душе, все уже понимали, что лед скоро тронется. Что скоро будет прорыв и введут золотой рубль. И тогда валюта не понадобиться никому. А не могли не ввести. В стране появлялся класс богатых людей.

Сцены снимались, как по волшебству. Сцена у Лиходеева, вальяжного барина и Воланда удалась. Сцена в Варьете, показанная мягко и без драмы. Дамы были показаны намеком. Монтаж и эксцентрика бала. И к балу, уже напитавшийся, набравший силы Воланд вышел в качестве силы не побежденной, а властной. Плятту удалось показать преображение это на протяжении всего фильма. А запомнилось и огромное, синие небо с надвигающейся тучей над крестом.

Страна смеялась и плакала, это был смех очищения и слезы радости. Первый раз, и второй и третий люди смеялись и плакали. И с каждой слезинкой, с каждым залпом смеха над страной вставало больше света. Больше добра и надежды.

Великий Мастер комедии Михаил Афанасьевич Булгаков нашел своего Ученика. Великий Мастер кинокомедия Гайдай снял этот фильм.

Фильм стал хитом. Очереди стояли на три квартала. Маришка закупила видеомагнитофоны и телевизоры. И фильм крутили в каждом ресторане «Желтый клоун». Бюджет фильма отбился в тысячу раз. Акционеры получили невиданную до селе прибыль авторитет Маришки вырос да небес. Дети играли куклами Мастера и Маргариты. Девочки шили платья, как у нее. Мальчики делали прически как у кота. Вышел музыкальный диск: «Кот черный», где песня заканчивалась словами: «Все хотят быть черным котом».

Глава «Желтого клоуна» посмотрел фильм. Он приехал в Америку. И по пути домой, затормозил у соседа. Ворота раскрылись, и его кабриолет въехал по мраморной дорожке в поместье. Его уже встречал небольшого роста господин с набриолиненными волосами, зачесанными назад. «Привет, Джеймс, Я был в союзе. Там такое кино сняли».

Они выпили виски, пообщались о дела, о газонах, о гольфе и, наконец, речь зашла о советском кино.

Наутро Джеймс Камеронберг был в Союзе. Маришка опять торговалась. Смонтированная версия фильма взяла «Оскар», как лучший зарубежный фильм.

Переснятый фильм взял все «Оскары». Марком Крысобоем там был Арнольд Шварцешварцен, а Пилата сыграл Марлон Бранот.

Фильм второй вышел об экспериментах по выводу нового вида. Фильм был легкий.

И походил на некий рассказ о социальном эксперименте, в духе Пигмалиона и Галатеи в пересказе Шоу. Профессор Преображенский, сыгранный Юрием Яковлевым, борется с мелкими неурядицами и Швондер (А. Ширвиндтов), уже не выглядел висящим дамокловым мечем, а просто управдомом без возможности навредить.

Шариков (Ролан Быков), становясь полезной частью механизма жизни, не становится вреден. Только концовку изменили. Шариков остался жить человеком. Как-то у Гайдаева получилось сделать это органично.

Были сглажены углы, и впервые за много лет в фильме не было отравляющей душу тоски. Комедия была комедией.

«Роковые яйца» были приняты публикой тоже. Профессор Персиков тоже Юрий Яковлев, был потом героем многих ребят, посвятивших жизнь науке. Змеи и гады получились не страшными, а поход на Москву гадов выглядел трагикомично.

Гайдаев получил три Ленинских премии.

Маришка получила признание театральной Москвы. Следующим фильмом она попросила снять «Остров Крым». Гайдай не отказал.

Маришка получила письмо. В этом письме Александр Исаевич Солженицын просился на Родину.

Началось все случайно. Солженицын был в Париже. Его пригласили на презентацию книги. Он пообщался с издателями, дал обширное интервью. Походил по бульварам Парижа. Поел круассанов с супругой в маленьком кафе. Случайно столкнулся со знакомыми и узнал, что новые эмигранты дают концерт. Они переглянулись с женой и решили зайти.

Он знал это место, когда-то он сам там выступал. Небольшой уютный зал, человек на пятьдесят. Кофе и чай, по вкусу. На афише был Навлодский. Рядом с ним стоял Бухат Окруджава.

Солженицын вечером вошел в кафе. За столиками сидело несколько десятков человек. Из них половина была явно связана с Комитетом. Александр Исаевич тонко чувствовал это.

Начал Навлодский он вел себя достойно, хотя и был чуть пьян.

Он спел сои хиты, про «Сауну», про «Добытых волков», вторую часть, про «Не добытых волков», несколько лирических песен, и передал гитару Бухату. Маленький, злобный человечек с трясущимися руками начал с многих слов:

«Я один сидел, маленькая комнатка у меня была. Но тогда