— Я никогда его не забуду, — прошептала она, оглядываясь по сторонам и желая навсегда запечатлеть в памяти эту прекрасную картину во всех деталях.

Как будет она скучать без вошедших в привычку послеобеденных бесед! До сих пор ни один мужчина, кроме отца, не разговаривал с Мелиссой на серьезные темы. От гостей в Мейнор-хаузе она слышала только жалобы на неурожай, красочные описания последней охоты да грубоватые комплименты. Герцог же беседовал с ней как с равной, и каждый разговор с ним превращался в восхитительный поединок умов. А сколько он знал, сколько видел в жизни!

Открытый экипаж покатил прочь от дворца, унося ее от ставшего дорогим уголка. В последний раз Мелисса наслаждалась прекрасным пейзажем, который полюбила всей душой.

Бутоны сирени раскрылись навстречу майскому теплу. Пышные белые соцветия на фоне синего неба казались воздушной пеной, в зеленоватой воде пруда сверкали золотые головки кувшинок. Мелисса смотрела, не отрывая глаз, и сердце ее сжималось от горечи.

Экипаж въехал на мост. Мелисса обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на дворец, — и ей показалось, что он парит над землей и постепенно тает в солнечных лучах, словно волшебный чертог из детской сказки.

«Таким я его и запомню», — подумала Мелисса.

Она решительно отвернулась и заставила себя забыть о дворце и герцоге. Пора подумать о том, что ждет впереди.

Занятая приготовлениями к свадьбе, Мелисса не задумывалась о своем собственном будущем, но теперь ее охватила мучительная тревога.

— Что со мной будет? — прошептала она, вжавшись в сиденье. Страх змеей сдавил ей горло. — Одна, совсем одна! Если я умру, об этом никто и не узнает!

Мелисса пыталась отбросить мрачные мысли — но они не желали покидать ее.

— Что, если я не найду работу? Если мне не на что будет жить? Неужели придется вернуться домой и сдаться на милость Дэна Торпа?

При одной мысли об этом ее пробрала дрожь отвращения. Столько раз она говорила себе, что даже смерть лучше брака с Торпом… А как насчет мучительной смерти от голода?

Мелиссе казалось, что какой-то злой демон, примостившись у нее на плече, глумливо нашептывает на ухо вопросы — один страшнее другого: «Что ты умеешь делать? Разве у тебя есть профессия? Гувернантка? Да кому ты нужна без рекомендаций? Компаньонка? Но ты не можешь даже назвать своего настоящего имени!»

— Я сама себя запугиваю, — громко сказала Мелисса, надеясь, что звук собственного голоса придаст ей уверенности. Но это не помогло. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной, испуганной и одинокой.

Экипаж миновал маленькую деревушку и выехал на широкий почтовый тракт. Мелисса уже различала вдалеке станцию и толпу пассажиров, ожидающих дилижанса. Они с Черил не раз проезжали мимо этого места.

Подъехав к станции, экипаж остановился. Слуга выгрузил чемоданы и присел на траву у обочины. Вдали показался дилижанс. Запряженный четверкой лошадей, он, однако, тащился, как черепаха. Приглядевшись, Мелисса заметила пассажиров, густо усеявших крышу.

Мелисса тяжело вздохнула. Очень ей не хотелось лезть на крышу — но, кажется, этого было не избежать.

Девушка подхватила сумку, завидя приближающийся экипаж, как вдруг сзади послышался дробный стук копыт. Всадник остановился у нее за спиной, и знакомый голос — голос, заставивший ее застыть в ужасе, — гневно произнес:

— Куда это вы собрались, мисс Уэлдон?

Мелисса медленно повернулась, не зная, что ответить на этот вопрос. Глаза ее на бледном лице казались очень большими и совсем темными. Перед ней на огромном вороном жеребце восседал герцог Олдвик.

Со стороны казалось, что всадник сросся с конем. Он был огромен, страшен… и невероятно красив.

Мелисса молча смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Ни в лице, ни в голосе герцога не осталось и следа обычного холодного цинизма — нет, сейчас он был разгневан и плохо владел собой.

— Я… я уезжаю, — дрожащим голосом призналась она наконец.

— И куда же? — отрывисто спросил герцог.

— В Лондон.

— Одна?

На этот вопрос можно было не отвечать. Герцог и так видел, что рядом с Мелиссой никого нет.

Герцог взглянул на лакея, который так и застыл, держа на весу тяжелый сундук.

— В экипаж! — коротко приказал он; затем, так же коротко, кучеру: — Отвезите мисс Уэлдон в Олдвик-холл!

Слуги молча приложили руки к фуражкам. Герцог повернулся, пришпорил коня и вскоре исчез из виду. В этот миг дилижанс подъехал к станции и остановился…

В первый миг Мелисса хотела выскочить из экипажа и сесть в дилижанс, но поняла, что не сможет ослушаться герцога. Да и смысла нет — он все равно найдет ее и привезет обратно.

Почему он велел ей вернуться? Этого Мелисса не могла понять. Но она знала, почему уехала тайком: боялась, что, если герцог воспротивится ее отъезду, у нее недостанет сил с ним спорить.

Кучер развернул экипаж, стегнул лошадей, и карета понеслась по знакомому пути обратно во дворец.

«Он не сможет заставить меня выйти замуж за Торпа, — говорила себе Мелисса. — Кто он мне? Не опекун, даже не настоящий наниматель! У него нет никакого права распоряжаться моей судьбой!»

— Я имею право делать все, что хочу! — громко сказала она, но голос ее прозвучал жалко и потерянно.

Скоро — слишком скоро — карета достигла дворца. Лакеи распахнули дверцы и помогли Мелиссе сойти на землю. В холле ее ожидал дворецкий.

— Мисс, его светлость желает поговорить с вами, — возвестил он. — Герцог в кабинете.

«Знают ли слуги, что я пыталась убежать и меня почти что силой привезли назад? — подумала Мелисса. — Впрочем, какая разница? Я уеду, чтобы ни говорил герцог. Он не сможет меня остановить!»

Может быть, думала Мелисса, ей придется бежать ночью, с одним узелком… Как бы там ни было, если герцог собирается завтра вручить ее Дэну Торпу, словно ягненка — мяснику, его ждет разочарование!

Герцог сидел в кресле у камина. Внутренняя дрожь охватила Мелиссу: но она, не опуская головы, с достоинством пересекла кабинет и приблизилась к нему.

Сейчас он казался мрачнее и величественнее, чем когда-либо. На лице его застыло странное выражение, разгадать которое Мелисса не могла; но суровая складка бровей и горящие глаза внушали ей неописуемый ужас.

Мелисса хотела сесть, не снимая ни накидки, ни чепчика Черил, но герцог остановил ее:

— Мелисса, я хочу обстоятельно поговорить с вами. Думаю, вам будет удобнее снять дорожный наряд.

— Он мне скоро понадобится, ваша светлость, — ответила она.

— Никуда ваш чепчик не денется, — проворчал герцог, и Мелиссе показалось, что он над ней смеется.

Однако глупо было бы противиться герцогу в такой малости. Девушка сняла накидку и чепчик и повесила их на спинку кресла; затем, поправив белокурые волосы, повернулась к герцогу.