мгновенно исправит. Вот только остаётся его запустить, но он совсем не хочет запускаться.

— Не утонет! — констатировал я, пару раз обойдя вокруг. — Ну и вонь!

Оставалось выяснить — где примерно я нахожусь, как мне восстановить связь с кораблем и что в принципе мешает это сделать?

Ещё раз в зашел в кабину — там все было в полной отключке, помигивали несколько датчиков, но панели не работали. С таким я сталкивался впервые за всю свою карьеру наёмника.

Находился я в каком-то болоте, но вокруг был густой лес — многие деревья были выше пятиэтажного дома, их кроны почти закрывали небо. Хотя оно и просматривалось, но звёзд видно не было, только свет луны пробивался из-за туч.

Запашки были такие, что оставаться здесь не хотелось, да и комары особо доверия не внушали. Некоторое время я осматривал периметр, потом решил спуститься немножечко вниз, потому что находился на возвышенности.

«Соллис говорила, что здесь сейчас раннее лето. Лес похож на буковый, судя по всему, но есть и пихты, и дубы. Все такие огромные, просто поразительно! Очень древний лес, наверно. Как же здесь приятно пахнет», — я включил фонарик и направился в сторону зарослей, за которыми и были деревья.

Когда отдалился километра на полтора, лесной воздух, сам по себе прохладный, стал более насыщен приятными ароматами. Это немного подняло мне настроение, а ещё успокаивал тот факт, что здесь явно была дикая глушь, то есть никаких потенциальных угроз.

Пройдя метров на двести ниже, спустился с пригорка на более ровную местность, поросшую травой. Луч фонаря зацепил несколько густых и огромных папоротников, и некоторое время я их рассматривал — очень похожи на знаменитый сорт «споратиум хмелика», из недозревших спор которого делают медово-виноградно-папоротниковую настойку. Такие росли в лесах Фариаргенты и культивировались на многих других планетах эльви. Они ещё определенно не зацвели — бутоны только набухали. Будь я на родной планете, через пару недель я бы их срезал и поставить бродить.

Я уже хотел идти обратно к шаттлу, как послышался какой-то странный шум. Я напрягся, застыл и прислушался, решив, что это глюки, вызванные стрессом. Однако довольно скоро повторились то ли шум, то ли рёв, то ли крики — но довольно далеко. Я снял с плеча оружие и прислушался. Через несколько секунд это всё повторилось, и я решил идти на звук — раз есть явная опасность в трехкилометровой зоне от шаттла, надо её сразу изучить и по возможности нейтрализовать.

Я довольно осторожно пробирался по лесу. Минут через семь показался просвет — лес начал немного редеть. С каждым шагом странные звуки всё усиливались, и вскоре я определил их как смесь чьих-то криков и испуганного рёва животного — возможно, что и не одного.

Деревья стали попадаться уже более низкие и молодые, и когда я поднял голову, то увидел несколько звёзд, которые пробивались из-за плотных облаков. Как раз в этот момент оступился и чуть не упал — прямая поверхность резко превратилась в склон. Я присел и подсветил — склон под небольшим углом уходил метров на сто вперёд и был почти без деревьев, и мне показалось, что там впереди был обрыв.

Всё более громкие звуки доносились откуда-то снизу, как бы из этого обрыва. Сжав винтовку, я пострался двигаться чуть более осторожно и медленно. Без риска упасть и покатиться вниз я преодолел расстояние — это был действительно обрыв.

Я лёг и очень осторожно подполз к краю, потому что именно оттуда доносились уже весьма громкие крики, вопли, рёв и прочие подобные звуки.

Хотя было довольно темно, но я увидел то, что в принципе увидеть здесь не ожидал: метрах в двадцати или дальше внизу был своеобразный каменистый участок, который огибался с трёх сторон горой, на которой я сейчас находился сверху и по центру. Это была деревня, или даже деревенька из пяти-семи захудалых хижин, возле которых горели факелы. На другом конце деревни, в двух сотнях метров от центра горы, происходило нечто очень интересное, и я достал бинокль, чтобы рассмотреть получше.

Там мелькало несколько факелов, но я увидел, как огромный, страшный медведь стоит на краю деревни, машет лапами и ревёт, а его пытаются отогнать длинными палками-факелами какие-то странные люди, вроде как девушки или женщины, одетые в разноцветные одежды. Их было несколько, и насколько я смог рассмотреть — вооружены они были копьями и луками, и вроде как старались не подпустить медведя внутрь деревни. И сами девушки, и медведь издавали всю эту какофонию диких воплей.

Девушки явно были в опасности, поэтому я без особых колебаний решил им помочь. Включив инфракрасный режим, осмотрел в бинокль весь обрыв слева направо, и насколько позволял небольшой свет от факелов, луны и звезд, определил, что надо идти правее — туда, где склон постепенно опускался к реке и где можно будет спуститься и обойти медведя почти сзади.

Идти пришлось через молодые поросли — путь занял минут пять. Я старался не отходить далеко от края, чтобы видеть, как идут дела у этих странных созданий или кто бы это ни был. По краю этого склона росли в основном молодые деревца и кусты, поэтому идти стало немного легче, хотя местность была очень неровная.

Тем временем медведь перестал сильно реветь и махать лапами, и вроде как уже не проявлял сильной агрессии — как я рассмотрел перед спуском вниз, у одной из девок появилось какое-то свечение в руках, наподобие фонарика, но блеклое и матовое.

Не теряя времени, я начал спускаться вниз по камням и скоро мне пришлось спрыгнуть в речушку. На некоторое время я потерял из виду всю эту компанию, потому что вид заслонила гора, да и звуки стали уже менее громкими.

Я добрёл до бережка под горой, замочив штаны до колен, но через несколько шагов обогнул гору и вышел в начало этой каменистой площадки, где от берега этой речушки и начиналась деревушка.

Люди, или кто это были, находились значительнее левее и впереди меня, метрах в ста или дальше. Они уже полуокружили медведя, но почему-то не спешили поразить его копьями или горящими палками-факелами.

Я снова присмотрелся: от руки одной из девушек — а это точно была девушка, исходило светло-блеклое свечение, и медведь уже почти и не ревел. С оружием на изготовку я начал приближаться к ним, готовый стрелять в животину.

«Что делать — медведя пристрелить, что ли⁈ Но так они вроде бы держат его под контролем,