него есть яйца!“) Остальные священнослужители отвечают: „Слава Богу“». Далее все переходят к радостной процедуре возведения в сан избранного папы». Доказательством истинности таких рассказов служат найденные специальные троны с дыркой в центре сиденья (один из мрамора и два порфировых), похожие на стульчаки имперского Рима. До 1513 года их использовали в дни папских коронаций. Сквозь подобные отверстия можно было точно определить истинный пол его святейшества. Приведем сонет Белли, который посвящен нашей истории:

С тех-то пор просунуть лапу

Можно ради интересу:

Точно ль мы избрали папу?

Или, может быть, папессу?

Четвертая ночь

КАЛИОСТРО, ПОЖАРНЫЕ И БЕЗВРЕДНАЯ ЗМЕЙКА, ФОРНАРИНА, ТРИЛУССА, РАФАЭЛЬ И ПИМПАЧЧА-ЗЛОДЕЙКА

От моста Сикста до острова Тиберия

Четвертое паломничество в тайный Рим позволит вам исходить вдоль и поперек целый рион, Трастевере. А в итоге вы попадете прямо в центр Тибра, на остров Тиберия, фрагмент риона Рипа. Ваша прогулка начнется на мосту Сикста, названного в честь Сикста IV, повелевшего возвести его по случаю юбилейного 1475 года, чтобы толпы паломников получили еще один удобный путь к святыням. В те времена возникла мысль обновить древний и уже вышедший из употребления мост Агриппы. В последующие века он обзавелся множеством имен: мост Антонина, Аврелия, Яникульский, Валентиниана, Сломанный, Волнистый. Говорят, что в свою бытность кардиналом будущий папа Сикст (в миру Франческо делла Ровере) дал слово, что, став понтификом, обязательно починит разрушенный мост напротив обители Сан-Сальваторе-ин-Онда (Спасителя на водах), близ своего жилища. Священник на своей шкуре познал, как неудобно всякий раз добираться до Ватикана окружным путем через мост Святого Ангела. И папа исполнил обещание. Работу доверили Баччо Понтелли, а деньги на строительство нашли благодаря обязательному налогообложению щедрых римских куртизанок.

Иногда по мосту Сикста, по слухам, проносится, а затем исчезает в Тибре карета-призрак Олимпии Майдалькини, могущественной «донны Олимпии», невестки папы Иннокентия X. Эта дама – ключевой персонаж римской жизни XVII века.

Донна Олимпия: «мадам Папа»

Призрачная колесница нашей героини является в апреле, в ненастные дни. Путь ее начинается от виллы Дория-Памфили, на Монтеверде, пролегает через весь город и заканчивается в водах Тибра. Колеса Олимпии стучат по мосту Сикста, а вместо гнедых – страшные демоны и ведьмы. Неслучайно отрезок Аврелиевой дороги, прилегающий к вилле Дория-Памфили, на протяжении веков до 1914 года называли «улицей Тирадьяволи» (дьявольской упряжки). Эта женщина неимоверных амбиций и чудовищной жадности заслужила от римлян прозвище «Пимпачча с площади Навона», поскольку именно там, как мы уже узнали, находился ее дворец, прямо напротив фонтана Четырех рек.

Олимпия Майдалькини родилась в 1592 году в семье более чем скромного достатка. Коварная красавица (хроника тех лет описывает ее как обладательницу «видной внешности, приятной живости и постоянной улыбчивости») довольно быстро и ловко вскарабкалась по социальной лестнице. Ее первый супруг, богатый землевладелец, умер всего через три года после свадьбы. Олимпия, которой тогда было 20 лет, оказалась богатой наследницей, готовой к следующему иерархическому скачку. Оставалось лишь породниться со знатным римским родом. Идеальным вариантом стало семейство Памфили, страдающее от экономических трудностей. Так, на роль второго мужа заступил пятидесятилетний Памфилио Памфили, брат кардинала Джованни Баттисты, будущего папы Иннокентия Х. Но и этот альянс не продлился вечно, и Олимпии достались в полноправное владение великолепный дворец-палаццо на площади Навона и вилла в районе Монтеверде.

Кроме того, она стала главой триумфальной выборной компании в пользу папы Иннокентия Х в 1644 году. Ее интриги направляли мнения конклава, и вскоре наша прекрасная дама стала единственным полноправным доверенным советником папы, его тенью. Послы, художники, политики и торговцы – все первым делом шли к ней с дарами, чтобы снискать благоволение и добиться покровительства Ватикана. Многие уважаемые церковники предпочитали держать в своих кабинетах вместо образов понтифика портреты донны Олимпии[39].

Все это привело к тому, что римские граждане просто возненавидели жадную нахалку: она стала олицетворением коррупции во власти. Пока город в буквальном смысле умирал от голода, Олимпия жила в кричащей роскоши. Немудрено, что Паскуино со своего постамента в двух шагах от ее дворца сразу подал голос. Вот его известнейшая эпиграмма: «Olim Pia, Nunc Impia», что означает: «Вчера благочестивая, а ныне – нечестивая». И это отнюдь не первый выпад Паскуино в адрес Олимпии.

До того «прозвучали» следующие строки: «Скажешь „баба“ – окажется „беда“, скажешь „женщина“ – окажется „трещина“, а скажешь „Олимпия Майдалькини“ – окажется „беда“, „баба“ и „руина“».

В 1655 году, незадолго до смерти Иннокентия Х, понимая, что ее жизнь в опасности, Олимпия наполнила несколько сундуков золотыми монетами (поговаривали, что некоторые из них были извлечены из-под смертного одра папы) и, погрузив добро на колесницу, умчалась из Рима. Папа Александр VII, сменивший на престоле Иннокентия Х, отправил предприимчивую даму в ссылку в Сан-Мартино-аль-Чимино (близ Витербо) и потребовал вернуть золото. Как вы догадываетесь, безуспешно. Олимпия умерла от чумы в 1657 году.

Тем не менее 7 апреля, в день побега, особенно в пасмурные предгрозовые часы, можно узреть, как ее призрак на огненной колеснице, груженной проклятым золотом, пересекает Рим. Скачку сопровождают полчища бесов. Наконец, все погружаются в воды Тибра.

Мост Сикста имеет четыре арки и круглое отверстие (римск. «окьялóне» – т. е. «глазище») в центральном быке-устое, проделанное, чтобы облегчить напор воды при наводнении. Когда вода поднималась до уровня отверстия, это означало, что наводнение Тибра неминуемо.

За мостом Сикста, на противоположной от исторического центра стороне, т. е. в «Затиберье» (лат. Trans Tiberim, или Трастевере) вас встречает площадь Трилусса (piazza Trilussa), посвященная памяти поэта Карло Альберто Салюстри (по прозвищу-анаграмме Трилусса, 1871–1950). Славу ему принесли сочинения на римском диалекте – «романеско», поднятом им до уровня истинно литературного языка.

Императоры римского диалекта

Среди басен Трилуссы, который часто прибегал к метафорам с образами животных, есть следующая: «Тщеславная Улитка, / На обелиск всползая прытко, / Промолвила, на собственную слизь / Взглянувши: – Покоритель, возгордись! / Теперь-то я прекрасно понимаю, / Что след в Истории немалый оставляю».

Поэт иронично «прокомментировал» добрые пятьдесят лет римской (и итальянской) истории: от начала XX века до фашизма и послевоенного времени. Коррупция политиков, фанатизм церковных иерархов, закулисные интриги сильных мира сего – вот только некоторые из его излюбленных тем. Трилусса был очень известен. 1 декабря 1950 года президентом республики Луиджи Эйнауди он был назначен пожизненным сенатором. Правда, произошло это за 20 дней до смерти. Давно больной и не питающий иллюзий о своем будущем 79-летний