— Шмыгнул через дорогу прямо перед тобой?

— Вот именно. Из фруктового сада за коттеджем к стене напротив, потом через стену и в рощицу.

— Ты разглядела кто?

— Нет. Только тень. В этом непонятном призрачном свете на самом восходе солнца.

— Хоть что-нибудь описать можешь?

— Боюсь, нет.

— Мужчина или женщина?

Синтия заколебалась:

— Точно не могу сказать. А теперь, мистер Ричард Маркем, если ты закончил допрос и высказал все подозрения на мой счет, пожалуй, я лучше пойду домой.

— Да, разумеется. Осторожней! У тебя голова еще кружится. Я провожу.

— Ничего подобного, мистер Ричард Маркем, — отрезала Синтия с холодной, сердитой уверенностью, отчего ее голос звучал очень твердо. — Если ты думаешь, будто я собираюсь идти по Хай-стрит, похожая… просто бог знает на что; если думаешь, будто приведешь меня в родительский дом вот в таком состоянии, скажу лишь: сильно ошибаешься. Прошу держаться от меня подальше.

— Синтия, не валяй дурака!

— Значит, теперь, — заключила Синтия, — я дура.

— Я не это имел в виду. Я хотел сказать…

— Не важно, совсем не похоже, чтобы ты хоть чуточку беспокоился обо мне. О нет. Без конца думаешь лишь о ней одной. Что ж, по-моему, правильно, я нисколько тебя не виню; только после того, как ты меня обзываешь сперва лгуньей, а потом дурой и вспоминаешь о необходимости уделить мне хоть каплю внимания исключительно для соблюдения приличий в глазах общества, я действительно вынуждена попросить тебя оставить меня в покое.

Дик намеревался выступить с опровержением. Взял ее за руки, замышляя нечто среднее между ласковыми уговорами и зубодробительной встряской. Потом — впоследствии он так и не вспомнил, каким образом это вышло, — Синтия оказалась у него в объятиях, очень теплая и так крепко прижавшаяся, что он всем телом чувствовал упругие мышцы девушки, плакавшей у него на плече.

Как раз в этот момент вошла миссис Рэкли с чайным подносом.

— Большое тебе спасибо, Дик, — пробормотала Синтия, отшатнувшись и одарив его дружелюбной улыбкой. — И вам спасибо, миссис Рэкли. Не надо провожать меня домой. Со мной все будет в полном порядке. До свидания.

И ушла.

Хотя миссис Рэкли и не сказала: «Ну и ну!» — ее брови выглядели в высшей степени красноречиво. Она со скрипом прошагала вперед и грохнула чайный поднос на столик у кровати.

— Миссис Рэкли, — сказал Дик, — куда она пошла?

— Позвольте уточнить, сэр, — попросила миссис Рэкли, старательно пряча глаза, — вы о ком говорите?

— О мисс Лесли, конечно.

— Если вы мне извините подобную вольность, сэр. Я про себя сейчас думаю, так уж ли вам важно, куда она пошла.

— Миссис Рэкли, заклинаю вас всеми святыми, не подумайте ничего дурного о том, что видели!

— Ради мисс Лесли, сэр, я ничего не видела. То есть именно ради мисс Лесли, — объяснила миссис Рэкли, по-прежнему глядя в угол потолка. — Что было, то было, если вы понимаете, что я имею в виду, хотя не мое это дело.

— Да ведь ничего никогда…

— Не хочу даже слышать, — отрезала миссис Рэкли, — о том, что меня не касается. Чай никто пить не будет?

— Боюсь, что нет. Мисс Синтия…

— Чай, — отрезала миссис Рэкли, приподняв дюйма на два поднос и вновь грохнув его на столик у кровати, — был определенно заказан.

— Хорошо, хорошо. Я сам выпью этот чертов чай.

— Мистер Маркем, — провозгласила миссис Рэкли, — я всегда считала вас джентльменом. Хотя, видно, джентльмены разные бывают, то есть одни на других не похожи.

На одном выдохе мысленно прокляв всех женщин, Дик с трудом взял себя в руки. Ситуация была бы комичной, если б не искреннее беспокойство о Лесли.

Дик знал — есть причины для беспокойства, что доказывал открытый, необъяснимо пустой сейф. Миссис Рэкли, впервые войдя в спальню и хлопоча вокруг Синтии, явно не заметила распахнутого сейфа, а при ее следующем появлении он уже был закрыт и вдобавок загорожен висевшей картиной.

Но он был угрожающе пуст, зиял провалом, а значит, канула тайна, если связывать это с исчезновением Лесли. Десятки вариантов, большей частью мелодраматических, хотя и дьявольски правдоподобных, представали перед Диком Маркемом. Наиболее жизненной, собственно криминальной историей, пришедшей ему в голову, — несомненно смехотворной, — оказался образ миссис Пирси, играющей на пианино в залитом кровью будуаре, пока полиция ищет труп Фебы Хогг. Как только Дик решил заняться телефонными звонками, внизу затрещал телефон.

Не обращая внимания на протесты миссис Рэкли, Дик, опередив ее, бросился к телефону и не совсем послушными руками поднял трубку. В ней сквозь треск прозвучал безошибочный голос доктора Фелл а.

— Ах, — сказал доктор, с сотрясающей землю силой прокашлявшись в трубку, — так я и думал, что найду вас здесь. Я в «Эшхолле». Можете прямо сейчас прийти?

— Дело касается Лесли?

— Да.

Он стиснул телефонную трубку и, прежде чем что-то сказать, пробормотал нечто вроде молитвы.

— С ней все в порядке, правда?

— В порядке? — прогремел доктор Фелл. — Естественно, в порядке. Она сейчас сидит передо мной.

— Тогда в чем…

— Но фактически, — продолжал доктор Фелл, — у нас весьма важные новости. Мы опознали покойника.

На нижнем этаже северного крыла «Эшхолла», в конце темных затхлых коридорчиков, застланных половиками, была комната, которую лорд Эш превратил в рабочий кабинет. Четыре человека поджидали там Дика.

Дверь, обитая зеленым сукном, ограждала комнату от домашней суматохи и шума. Над маленькой топкой камина висел старинный портрет, до того потемневший от времени, что на нем проглядывал лишь длинноногий призрак в вычурном воротнике. Ряд узких окон со старинными кольцами, застекленных пузырчатым бутылочным стеклом, выходил в огороженный сад, где некогда располагалась «дамская ретирада». Под этими окнами стоял застланный газетами стол, установленный так, что солнце светило за левым плечом всех, кто за ним сидел.

За столом, наполовину отвернувшись в скрипучем вертящемся кресле, сидел лорд Эш.

Напротив него, держась очень прямо, расположилась Лесли Грант.

В огромном императорском деревянном кресле, смахивая на старого короля Коля, восседал доктор Фелл. Спиной к камину, насвистывая сквозь зубы, стоял высокий мужчина, похожий на профессионального военного, с твердым взглядом и волевым подбородком, которого Дик менее получаса назад видел на Хай-стрит.

Лесли вскочила на ноги.

— Если не возражаете, — сказала она, — я бы вышла, пока вы ему всего не расскажете. Потом меня позовете. Просто не хочу при этом присутствовать.