Тут Лена поморщилась: шуточек на тему преступлений и пострадавших она на дух не переносила. Коваль заметил эту гримасу и извинился. Какое-то время они шли молча, уже даже не стараясь обходить разлившиеся лужи. Что занимало мысли старшего инспектора, осталось неизвестным, а госпожа Асканова вспоминала, что ей известно о тромбах и причинах их появления. Получалось, что практически ничего, и это тоже надо было исправлять.

Уже дойдя до входа в дом, она спросила:

– Ты всех отпускаешь?

– Не имею права задерживать.

– Ладно… будем связываться по мере поступления информации.

И с некоей торжественностью они пожали друг другу руки.

* * *

Первыми отбыли Марковы.

Владимир посомневался, пройдёт ли его экипаж по наведённому магами временному мосту и долго совещался с водителем стражи. Наконец спустилась Алла, ведущая мальчика – тот уже вполне оклемался и стрелял глазами по сторонам. Увидев что-то в сугробе в стороне от крыльца, он выдрал у матери руку и побежал туда. Алла со смехом бросилась за ним и поймала, а Лена краем глаза увидела, как Владимир закаменел скулами.

«У-у, – подумала она. – У-у-у! Кого жаль в этой ситуации, так это мальчишку…».

Наконец семейство попрощалось и отчалило. Из любопытства Лена прошла к тому сугробу, к которому рвался Коля: что ж он там увидел?

Чуть прикрытая ледком, рядом с тропинкой лежала записная книжка в обложке из белой кожи. Поднятая, она раскрылась посередине, и с чувством глубокого удовлетворения Елена прочла: «Совместные переживания. Раскольников», проект иммерсивного спектакля.

– Отлично, – сказала она сама себе. – Бывает польза и от непослушных детей!

Коваль был на кухне и беседовал с Натальей Петровной. Та многословно излагала ему свой взгляд на то, как измельчали нынче люди вообще и те, кто приехал в гости в этот раз, в частности. Ещё – как следует организовать жизнь в поместье, куда стоило бы отправить жену хозяина… Послушав пару минут, Лена посмотрела на инспектора и поняла, что его надо спасать. Вошла и сказала громко:

– Олег, ты мне нужен! Простите, Наталья Петровна, но мы сейчас уедем, а со старшим инспектором мне ещё кое-что надо обсудить.

Экономка фыркнула и повернулась к плите.

– Слушай, за что она тебя так невзлюбила? – поинтересовался Коваль, поднимаясь следом за ней по лестнице. – Отличная же тётка!

– Понятия не имею. Но мне, в общем-то, от этого ни жарко ни холодно, скорее всего, я здесь не только в первый раз, но и в последний.

– Ой, не зарекайся… Ладно, так что ты хотела мне сказать?

– Не сказать, а отдать! – и она протянула ему находку.

Инспектор быстро пролистал её и сказал:

– Ух ты! Где взяла?

– В остатках сугроба справа от входа в дом.

– Интересно, как же мы её раньше не заметили?

– Она белая, – пожала плечами Лена. – За ночь припорошило свежим снегом и книжка была незаметна, а когда снег подтаял и посерел, стала выделяться. Ладно, я вот ещё что хотела сказать: поговори с вашим судмедэкспертом.

– О чём?

– Я помню, что образование тромбов может быть чем-то спровоцировано, но не могу вспомнить, чем именно.

– Ты хочешь сказать…

– Что это вполне может быть убийство, и смерть «от естественных причин» вовсе таковой не является. Предположим, ей что-то подлили в еду или питьё, что вызвало резкое сгущение крови. Именно резкое, Стелла была хоть и слабым, но магом, должна была заметить, – она заходила по гостиной, рассуждая. – Магическое воздействие тут не проходит, его бы обнаружили. А вот химическое…

– И она бы не заметила привкус химии в еде?

– Смотря какой химии. Кому и знать, как не тебе – бывают яды без вкуса и запаха, разлагающиеся очень быстро!

– Ага, – фыркнул инспектор. – Пресловутый кураре.

– Ну почему… Травы, например. Или лекарственные препараты. Кстати! – Лена остановилась. – Надо спросить у Корнелия, что она принимала.

– Спросил.

– И что?

– Каждый день – только противозачаточные и что-то там, что он не помнит, для поддержания свежести кожи. Иногда что-то от головной боли, но опять же, Васильев не помнит названий.

– Ну да, она же фармацевт по образованию… Что попало бы не стала глотать. И всё равно, надо проверить!

В это время из коридора раздался громкий голос:

– Ленка! Ты где?

– Здесь я, в гостиной, – откликнулась она, и когда партнер вошёл, спросила с некоторой сварливостью. – Ты чего орёшь?

– Ну так ты ушла и пропала. Я вещи сложил, сумки вниз снёс, а тебя всё нет, – пояснил Андрей.

– Что, уже отправляемся?

– Ага. Нас Левинсоны прихватят.

– Хорошо. Тогда надо попрощаться и ехать.

Посетив на дорожку ванную комнату, Лена пошла по длинному коридору второго этажа к лестнице. Около одной из дверей она притормозила, потому что доносящиеся оттуда звуки были… однозначными. Она притормозила, вздохнула, очень осторожно подошла к двери и медленно-медленно её приоткрыла; к счастью, экономка или домовой заботились о дверных петлях, и те не издали ни звука.

Судя по разбросанным ярким и модным вещичкам, это была спальня Лианы. Сама же хозяйка самозабвенно целовалась с брюнетом, в котором нетрудно было опознать хозяйского кузена, Юрия Тороканова. Елена всё так же медленно притворила дверь и быстро пошла в сторону своей комнаты. У неё было ещё одно важное дело, и до отъезда непременно нужно было с ним успеть.

Вещи загрузили в шикарный длинный экипаж, прибывший за Львом Борисовичем и его половиной. Левинсоны раскланялись с остающимися Корнелием, Лианой и Торокановым, тепло пожали руки хозяину дома. Потом Софья Яковлевна что-то пошептала на ухо Наталье Петровне и уселась на мягких кожаных сиденьях цвета молочного шоколада. Лена пошла за ней следом, с полдороги вернулась и тихо спросила у Коваля:

– Инспектор, а как фамилия Натальи Петровны?

– Саввина, а что?

– Это по мужу. А девичья?

– Узнаю.

– И про Тороканова, да? Я тоже буду выяснять, что он, кто он и откуда. Попробуй узнать, бывает ли он в Истре и как проводит там время.

– Договорились. Держи меня в курсе.

– И ты меня.

– Лена! – Раздался от экипажа зов.

Она бегло улыбнулась и пошла устраиваться. Дорога до Москвы должна была занять два часа с лишним.

* * *

Дверца сейфа захлопнулась, щёлкнул замок, легло на место запирающее заклинание. Верещагин потёр затылок, глядя на замшевый мешочек, лежащий на столе: денег было жалко ужасно, тысяча дукатов на дороге не валяются. С другой стороны, к рекомендациям Агнессы Генриховны он прислушивался всегда, и, если она рекомендовала сделать приличный взнос в фонд чего-то там, чем руководит княгиня Шаховская, значит, надо сделать.