— Посмотри-ка, — бросил он ей листок с эскизами, — может, что понравится.

Эскизы явно предназначались преимущественно для девушек. Джессика увидела на листке множество крошечных розочек, бабочек и японских иероглифов. Покачав головой, она указала на огромный черно-серебристый якорь, нарисованный на одном из висевших на стене постеров.

— Хочу вот это вот тут, — ткнула она себе в руку. Затем откинулась назад, закрыла глаза и принялась смаковать ощущения от вонзающихся в кожу игл.

Что за ирония, ведь с тех пор она сама ни разу не бросала якоря.

— Обсудим это позже, — сказала она Холлидею. — Кажется, пора рассчитываться?

— Ага. Я угощаю.

— Вовсе не нужно платить за мой ланч.

— Я понимаю, — улыбнулся он, — но все-таки позволь. Тогда в следующий раз платишь ты.

— Ладно, — согласилась Джессика, — напоминаю про чертовы чаевые.

* * *

Джессика и Холлидей вышли на освещенную послеполуденным солнцем улицу и прикрыли глаза руками. Они направились к находившейся за углом парковке, но внезапно внимание Джессики привлекла припаркованная дальше по улице машина.

Это был черный джип с серебряной решеткой и тонированными стеклами.

— Сукин сын, — выругалась она.

— Что такое?

Джессика помялась, но сказала, что забыла телефон.

— Что-то я не помню, чтобы он лежал на столе, — нахмурился Холлидей.

— Схожу проверю и догоню.

Она вернулась ко входу в ресторанчик и помахала Холлидею, когда он проезжал мимо. Джип не двигался с места. Джессика направилась в его сторону. Почти дойдя до джипа, она вдруг услышала рев двигателя. Воздух наполнил пронзительный скрежет, и джип рванул с места, оставляя на дороге черные полосы.

На мгновение Джессика застыла как вкопанная, а затем бросилась бежать за машиной. Она изо всех сил старалась разглядеть ее номера. Если за рулем был Джон Доу, номер мог бы помочь разгадать его личность. Но джип уже скрылся из виду.

Джессика вернулась на парковку и забралась в свой пикап. Добраться до мотеля можно было прямо по бульвару впереди. Вместо этого она свернула на 46 Норс-авеню и обогнула кампус местного колледжа, а затем пустилась по случайным улицам, пока не подъехала к мотелю с другой стороны. Все это время она то и дело поглядывала на зеркало заднего вида, стараясь различить на дороге джип или какую-нибудь еще подозрительную машину, но, к счастью, ничего подобного не заметила.

Заехав на парковку, она увидела в лобби Хоппера, перелистывавшего какую-то газету. Припарковавшись у неоновой вывески и выкурив сигарету, Джессика некоторое время понаблюдала за хозяином мотеля. Наконец она зашла внутрь. Услышав, как открывается дверь, Хоппер поднял голову и натянул слегка трусливую улыбку.

— Добрый день, мисс Шо, — неохотно сказал он.

— Зовите меня Джессикой.

— Я поменял у вас белье и принес новые полотенца.

— Здорово, спасибо, Хоппер.

Он неуверенно взглянул на нее:

— И, кажется, я должен перед вами извиниться.

— За… что вы такого сделали? — резко спросила она. Он что, рылся в ее вещах? Нашел что-нибудь, что ему не следовало видеть?

— Джек сказал мне, вы ужасно разозлились из-за того, что я рассказал ему, над чем вы работаете, — опустил глаза Хоппер, — и я понимаю, почему это произошло. Я поступил ужасно непрофессионально, выдав личную информацию о моем госте. Я понимаю, что вы можете захотеть сменить место проживания, и буду рад вернуть вам деньги за оставшиеся дни.

— Да забудьте, — махнула рукой Джессика, — на самом деле я просто хотела с вами поболтать. Вы же не заняты?

— Конечно же нет! Хотите кофе?

— С удовольствием. Черный, без сахара.

— Присаживайтесь, сейчас принесу.

Джессика неловко опустилась на один из диванчиков, стараясь не обращать внимания на то, как он затрещал под ее весом. Через пару мгновений Хоппер поставил перед ней два бумажных стаканчика с дымящейся жидкостью и присел напротив.

— О чем хотите поболтать? — спросил он.

— Скажите, останавливалась ли тут когда-нибудь Элеанора Лавелль? Я имею в виду, когда она только сюда переехала.

— Да, было такое дело.

— Вы мне об этом не рассказывали.

— Не думал, что вам будет это интересно.

— Судя по тому, что я узнала от Эйса Фримана, Элеанора была кем-то вроде постоянной гостьи?

— Вроде того, жила тут парочку месяцев, ну или чуть больше.

— Он рассказал мне еще кое-что.

Джессика заметила, что у Хоппера напряглись челюсти.

— Не сомневаюсь, — выдавил он.

— Он сказал, что ходили всякие слухи насчет вас с Элеанорой. Якобы вы были вместе и она жила тут просто так.

Джессика ожидала, что Хоппер разъярится, но он лишь сделал глоток кофе и со вздохом опустил стаканчик на столик:

— Фриман эти слухи и распустил.

— Зачем это?

— Потому что он тот еще завистник и всегда меня ненавидел. Это длится уже более сорока лет.

— Почему?

— Из-за одной хорошенькой блондиночки по имени Крисси Смит, вот почему. Они с Эйсом встречались какое-то время в конце школы, но ничего серьезного между ними не было. По крайней мере, она так не считала. Я пригласил Крисси на выпускной, и она согласилась; Фриман пришел в ярость. С тех пор он так меня и не простил.

Джессика вспомнила, как Фриман сказал, что Хоппер так и не женился.

— И что стало с этой Крисси Смит? — спросила она.

Хоппер жалко улыбнулся и поднял на нее полные боли глаза.

— Вышла за него замуж, — ответил он, — и сегодня прозывается Крисси Фриман. Эта дамочка почти разбила мне сердце, но Эйс все еще бесится.

— То есть вы никогда не имели личных отношений с Элеанорой Лавелль?

— Никогда. Возможно, то, что я о ней вам сказал, ввело вас в некоторое заблуждение. Она действительно много для меня значила, но я никогда ничего такого к ней не испытывал.

— А что вы испытывали?

— Хотел ее защитить, что ли. Когда она впервые тут появилась, то вела себя как стреляный воробей, но я все понял по ее глазам.

— А что там было?

— Она чувствовала себя потерянной. Элеанора никогда не рассказывала мне о своем прошлом, но я точно знаю, что жизнь у нее была нелегкая. Она была куда более чувствительной, чем позволяла себе показывать.

— И поэтому вы разрешили ей жить в мотеле просто так?

Хоппер покачал головой:

— Не-а, это вам снова Фриман наврал. Элеанора платила за проживание, как и все остальные гости. Уж не знаю, откуда она брала деньги, никогда не спрашивал. Не мое это было дело. Платила она исправно, каждый понедельник.