— Провидец, что уж там, — осклабился Тревор, — скажи лучше вот что: переживёт оно то, что будет? Или нет?

Я задумался. До сих пор мне не очень понятна природа того, что пришло в наш мир. Насколько глубоки производимые им изменения. Кажется, все изменения и перестройки касались живых существ. И ещё, возможно, сложных информационных систем. Скалы, воздух, вода — всё оставалось привычным.

— Возможно, — ответил я, — такая вероятность есть. При полной изоляции. Если дождаться того момента, как оно покинет наш мир.

— А оно покинет? — заинтересованно спросил Иван.

— Почти не сомневаюсь. Наш мир — это промежуточная ступень его существования. Вот только проблема в том, что я не знаю, каким оно оставит наш мир. И можно ли будет в нём хоть как-то выжить.

— В любом случае это гораздо лучше, чем верная гибель. Не так ли? — спросил Тревор. — Тогда следующий вопрос. Сколько человек твоё убежище сможет выдержать?

Тяжёлый вопрос, если честно. Я вспомнил охрану, которую контора приставила к убежищу. Что будет с ними? Сколько их? Смогу ли я в глаза глядеть им, если придётся оставить их снаружи? Впрочем, почему «если»? Придётся в любом случае. Да, я строил убежище с запасом. Ресурсов хватит на пятерых легко. Но не на десятерых и более. Так или иначе, люди, с которыми я знаком, даже бывшие противники — имеют приоритет перед теми, кого я совсем не знаю. Понимаю, это сомнительно с точки зрения общепринятой морали — но это моё дело и мой выбор.

— На нас хватит, — ответил я, — но не больше.

— Серёг, мне важно понимать, что именно сейчас ты говоришь правду. Если мест не хватает — я без претензий. Найду как провести оставшееся время. Постараюсь получить от жизни всё. Но если ты оставишь меня за периметром…

— Я говорю правду, — твёрдо ответил я, перебив американца, — мы поместимся. Больше — никто.

— Слушайте, если нам удастся выжить — наверняка и шишкам из правительства и высшего командования тоже, — сказал Ваня, — значит когда эта штука уйдёт, выживать будет проще. У нас действительно будет шанс.

— Не уверен, Ваня, — ответил я, — они не понимают природы вторжения. Принимают поспешные, катастрофические решения. Госмашина сконструирована так, чтобы иметь запас прочности, но за счёт этого она крайне неповоротлива. Ты сам в этом уже убедился. Мы ведь правда пытались всех спасти, — я вздохнул, — они останутся на связи. Будут пытаться контролировать происходящее. Наблюдать за поверхностью. И это их настигнет, ничуть не сомневаюсь…

Помолчали. Мимо проехала легковушка, чуть притормозив возле нашего борта. Я успел увидеть заинтересованно-озадаченное лицо водителя.

— Ладно, — кивнул Ваня, — ты прав, пожалуй. В штабе округа нам делать нечего. Прямых приказов у меня нет. Ничто не мешает мне поехать с вами на Алтай. Вопрос: как мы это будем делать? На этой штуковине?

— Откроются отделения Сбера, я смогу по биометрии снять деньги, — ответил я, — купим машину.

— Будем сидеть под дверями до открытия? — Ваня поднял бровь.

— В этом нет необходимости, — ответил я, — думаю, несколько часов у нас точно есть. Время надо провести с пользой. Отдохнуть, принять душ, привести себя в порядок. Поспать пару часов.

Ваня с недоумением на лице развёл руками.

— Гляди, — я указал в сторону микрорайона, где над одним из зданий горел логотип сети «Азимут», — пешком минут двадцать. Пойдёмте, что ли.

— С оружием как быть? — поинтересовался Тревор.

— Берём, конечно, — ответил я, — там в багажном отсеке я видел черные мешки. Используем их.

Тревор ждал нашего заселения у входа в гостиницу. Нам пришлось ограничиться двумя номерами — по биометрии система могла подтянуть только наши с Иваном данные; по понятным причинам, данных американца на Госуслугах не было.

— Вы оплатили ранний заезд, и вам доступна услуга завтрака, — услужливо улыбнулся портье, — можете пройти в ресторан или заказать в номер. Как вам было бы удобнее?

Мы с Ваней переглянулись.

— В номер, пожалуйста, — ответил я.

— Аналогично, — добавил Ваня.

— И можно мне, пожалуйста, двойную порцию? Я доплачу.

— Конечно, — кивнул портье, — посмотрите в сканер, пожалуйста.

Я авторизовал транзакцию.

— У нас вкусные завтраки, — неожиданно добавил портье, молодой парень; я заметил, что его распирает от любопытства — всё-таки не каждый день видишь потрёпанных военных в полевой форме в городе, но он старался сдерживаться. А тут, видимо, увидел шанс разговорить нас, — после полевых выходов самое то. Вы с учений, да?

— Да, — кивнул я, — верно. Техника подвела, своим ходом от полигона добирались.

Парень улыбнулся, довольный своей прозорливостью, удовлетворившись той дичью, что я сказал.

Оставив свои вещи в номере, я спустился за Тревором. Я решил поселить его в своём номере, специально взял с раздельной кроватью. Портье только улыбнулся, увидев нас. В конце концов, мы ничего не нарушали, в гостинице не возбранялось принимать гостей.

Почти сразу после того, как мы по очереди помылись в душе, принесли завтрак.

— У меня очень странное чувство, — сказал Тревор, накалывая на вилку кусочек омлета.

— М-м-м? — я старался есть быстрее, рассчитывая поспать ещё хотя бы часок.

— Мы знаем, что наступил конец света. При этом заселились в отель. Сходили в душ. Завтракаем. Будто ничего не произошло.

— Наслаждайся, — посоветовал я, — скоро этого ничего не будет.

17

Я снова на плато Путорана. Парю над землёй в лёгких потоках восходящего воздуха.

Тут многое изменилось. Это место больше не похоже на Землю. Даже уцелевшие потоки древней лавы, голые и чёрные, теперь выглядят совершенно чужеродно.

Долины заполнены чёрным лесом. Стволы этих «деревьев» ощерились бритвенно-острыми лезвиями. Какие-то существа бредут по тропинкам, которые когда-то были реками. Издалека они напоминают людей, но когда я снижаюсь, специально чтобы рассмотреть их поближе — понимаю, что у них неправильные пропорции и огромные размеры. А вместо головы — что-то вроде розовых воронок, из которых поднимается желтоватый дымок. Он сливается в воздухе в сплошное облако.

Я вижу своё крыло. Где-то в глубине меня ещё живёт страх от изменений. Вместо перьев теперь тонкие, слипшиеся нити. И сами крылья перетянуты тонкими перламутровыми перепонками. Я ещё помню, что когда-то был орлом. Помню след странного существа, захватившего мой разум. Помню, как освободился и пытался вернуться домой.

А потом я стал частью чего-то большего. Осознание этого вновь наполняет меня спокойствием. Я вдыхаю жёлтый дым и лечу дальше — до самой границы нового мира. Мне нужно работать.

Невероятным усилием воли мне удаётся