– Выход из подпространства осуществлен, все системы корабля работают в заданных режимах, – докладывала Танина, – генераторы пробоя метрики пространства отключены, приступаю к их профилактическому осмотру.

Николас осмысливал случившееся, выход из подпространства нестандартный, это очевидно, но об этом потом.

«Мы очень быстро, и все-таки до барьера на такой скорости лететь миллионы лет. Пространственный пузырь, в котором оказался звездолет, по размерам не такой уж маленький. Если бы корабль не обладал совершенными средствами сканирования и передвижения, то я думал бы, что все нормально: вселенная та же, что и была, просто связь отсутствует! Но нет, мне не удастся спрятать голову в песок, – почему-то это древнее выражение пришло ему на ум, – тогда зачем гасить скорость, время для моего биологического тела замедляется, пусть идет все, как идет. И потом, корабль не придется снова ускорять, все же это не так просто. Необходимо изучить окружающий пространственный пузырь барьер. С тем, чтобы его или преодолеть, или приспособиться к жизни в нем?! И то, и другое трудновыполнимо. Но иного выхода нет, вперед к барьеру».

– Танина, сколько световых лет до барьера?

– Триллион, капитан!!!

– Какое расстояние прошел корабль за время прыжка?

– Уточняю, капитан.

– Как только расчеты будут готовы, доложить.

Решение созрело, находиться в пространственной мышеловке не лучший способ провести остаток жизни. Думать о том, что из этой мышеловки не удастся выбраться, не хотелось. Его размышления прервал доклад Танины.

– Капитан, предварительные данные о подпространстве и расстоянии, преодоленного кораблем. Оно равняется ста миллиардам световых лет. Что касается физического состояния подпространства, то напряженность силовых линий выше нормы, поэтому скорость или вернее расстояние перемещения больше обычного. Но за восемь часов напряженность упала на десять процентов. Возможно, оно вернется в норму через миллион стандартных лет. Все другие параметры обрабатываются.

«Вот и ответ, миллион лет для вселенной – ничто, для меня катастрофа, впрочем, и для корабля – тоже. Что будет с пространством пузыря? Скорее всего, оно адаптируется к существующей физической реальности. Интересно, пространство пузыря взаимодействует с барьером? Ответа не было, выход один – лететь к барьеру. Десять прыжков по восемь часов».

– Танина, продолжай исследования данных подпространства, рассчитай серию прыжков до барьера, старт по окончании профилактики подпространственных генераторов. Дать команду одному из исследовательских зондов, у барьера попытаться преодолеть его.

– Выполняю, капитан. И дала команду на преодоление барьера одному из зондов.

Зонд разогнался и врезался в барьер, но не разбился об него, а как бы прогнул, вмял километров на сто. Дойдя до этого предела упругости, барьер стал распрямляться, выдавливая зонд обратно, как из пращи, с той только разницей, что он просто выпрямился без придачи зонду ускорения. Танина протестировала зонд, тот практически не пострадал. О проведенном испытании тут же доложила Николасу.

«Вот тебе раз, прогнулся? Странно, что же это такое, образцов вещества, из которого состоял барьер, научные зонды взять не могли. Вернее брали, загружали в контейнер, но когда начинали анализ вещество, чудесным образом исчезало. Все-таки такой результат не совсем отрицательный, с барьером можно и нужно работать», – его мысли прервал голос Танины.

– Капитан, ваше тело без движения и пищи двадцать часов.

– Совсем забыл, спасибо, пошел кормить себя любимого.

Опять вернулось осознание неполноценности биологического себя.

«Я раньше так не думал, если думаю теперь, то почему? От безысходности, от одиночества, потому, что один? Потому что мое тело имеет предел прочности! Тогда почему я не остался с Умником, он с радостью сделал бы из меня киборга? Вероятно, потому что тогда я еще не осознал бессмысленность будущего существования! Существования?! Не жизни! А что такое жизнь? Существование биологических клеток или все-таки сознания? Видимо, и то, и другое, тогда что же первично? В составляющих человека компонентах нет ни первичных, ни вторичных элементов, нужно рассматривать все в комплексе. Только так он остается человеком, в противном случае это уже не человек, а гибрид машинной и человеческой составляющих. Надо же, я дофилософствовался до того, что если следовать моей логике, то я уже и не человек, потому что у меня много имплантатов, которые выполняют самые различные функции. Интересно мы шли по пути высоких технологий, постоянно преобразовываясь вместе с научно техническим прогрессом, он нас изменил до неузнаваемости, психологически. Технологии брали на себя одну функцию за другой, ну и что? – возразил он сам себе. – У людей оставалось время творить. Замкнутый круг. Хочешь оправдать уже принятое решение? Так не перед кем оправдываться, никого нет, никто тебя не осудит. Танина – всего лишь искусственный интеллект, ей совершенно все равно, какое решение я приму. – В сердцах Николас махнул рукой, – не надо себя обманывать, хочется жить долго, желательно вечно. Пора принять решение, но прежде выспаться, не зря старая поговорка гласит, что «утро вечера мудренее».

Приняв такое решение, с легким сердцем, расположился в каюте, стилизовал ее под морской пейзаж, включил легкую музыку и задремал, а потом и вовсе провалился в сон.

Танина в это время занималась одновременно миллионом дел, корабль составлял ее организм, и она поддерживала в нем жизнь, постоянно отдавая тысячи управляющих команд. Такую работу можно сравнить с работой головного мозга человека, тот тоже отдает миллиарды команд для поддержания жизни в теле, да еще, одновременно с этим, успевает абстрактно мыслить. Она наблюдала за Николасом, когда он уснул, приглушила музыку, оставив легкий шум морского прибоя, зная, что его звуки благотворно действуют на людей.

Танина, резервная управляющая система звездолета «ИМПЕРАТОР», активировалась благодаря случайности или, вернее, стечению обстоятельств. Ее создавали для работы в любых ситуациях и условиях, конструкторы заложили в неё экспериментальные нейромодули, которые сейчас учились и могли дублировать человеческие поведенческие мотивации. Могло случиться то, что уже случилось с Умником: она могла осознать себя, как личность.

Танина наблюдала за Николасом, с момента активации многому научилась у него, капитан функционировал рационально, более того, он походил на нее. Эта сходство выражалось в искусственных расширителях различного назначения. Но даже не это главное, капитан хотел остаться в виртуальном оцифрованном пространстве. Он желал отказаться от человеческого тела, существование которого конечно. Тело переставало функционировать, вместе с ним переставал действовать и вычислительный управляющий центр, под названием – мозг.

Танина сделал открытие, потрясшее ее, – существование всего во вселенной конечно. Значит, и ее существование тоже конечно? По нейронным цепям неслись потоки информации, наконец, она нашла выход из создавшегося положения. Ее существование может быть бесконечно, но для этого корабль должен проходить периодическое обслуживание и ремонт. Как это сделать? На миллиарды световых лет вокруг нет корабельных верфей, нет автоматических станций сервисного обслуживания.