Беса Рамона нигде не было видно. Разбитая посуда усыпала пол, на плите подгорали котлеты в соусе, и я машинально отставила их в сторону. В глаза бросился симпатичный поварский топорик. Отличная штучка для слабых девушек, как я! И острый, наверное, как бритва. Осталось найти подходящие колья. За неимением оных, если что, отрублю ножки от стула.

Я принялась шарить по шкафам. Обнаружила много всяких вещей, которыми можно бросаться, в том числе и пакетики жгучего перца. Деревянные одноразовые шампуры для шашлыка, хоть и острые, были мной забракованы из-за размера. А вот со следующей находкой возни было больше.

Из узкого высокого шкафа, стоявшего в углу кухни, послышалась возня и громкий чих. Я, топорик наперевес, рывком открыла дверцу. Между передников и кухонных полотенец сидел, скрючившись вусмерть, долговязый ушастый неудачник-колдун второго курса, охочий до блинов и пампушечки Жанны. С минуту мы смотрели друг на друга круглыми глазами, причём он всё больше косился на занесённый вверх топорик. Потом я не выдержала:

— Ну, вылезай, что ли!

— Они ушли? — живо спросил парень. — Эти… красноглазые?

— Вроде да, — я пожала плечами, оглядываясь. — А ты давно здесь сидишь?

— Да как только они появились! — он начал выбираться из шкафа, по очереди выставляя длинные ноги. Вытянувшись во весь рост, он любопытно оглядел меня и спросил с сомнением:

— Мы вроде как знакомы?

— Утром познакомились. Я с Жанной была. Лада. А ты… Эм-м-м, Захар?

— А ну да, — вспомнил он. — Кстати, ты Жанну не видела?

— Нет. Давай-ка подключайся! Нам нужны деревянные колья! Чем больше, тем лучше.

Он подозрительно глянул на меня:

— Зачем нам колья?

— На всякий случай, — я взяла стул за спинку и примерилась к нему топориком. Нет, так я провожусь до третьей мировой войны! Надо как-то радикально.

Захар отобрал у меня стул и со всей дури хряснул им о стол. Ничего не скажешь, радикально! Но он добился цели — четыре круглые ножки отскочили от сиденья и с глухим звуком попадали на пол. Стул элементарно развалился на составные части. Я с уважением взглянула на Захара. Неудачник? Во всяком случае, сообразительный неудачник!

Воодушевлённая удачей, я схватила ножку и, уперев её в стол, принялась тесать конец, то и дело попадая по столешниуе. Получалось не ахти, но всё лучше, чем ничего не делать. Захар, между тем, потоптавшись немного на месте, затеял поиски. Искал он в шкафах с продуктами. Занятая работой, я наблюдала за ним, гадая, что же он может так его интересовать, потом не выдержала:

— Рамон из тебя сосиску сделает, когда увидит всё это безобразие!

— А, не сделает! — рассеянно отмахнулся Захар. — Погоди, погоди, я точно знаю, что у него был…

— Да что ты ищешь-то? Помоги мне лучше с кольями!

— Всё-то вы, женщины, о сиюминутном думаете! — он торжествующе выхватил из-под горы сковородок тщательно умотанный в полотенце предмет и бросил на меня победный взгляд. — А я, между прочим, о насущном! А вдруг придётся голодать?

— Что это? — мне стало любопытно, и Захар развернул тряпку, бережно прижимая штуковину к груди. Это оказался обычный глиняный горшок, кое-где треснувший и довольно-таки потёртый по бокам.

Мои брови наверняка взлетели к потолку, так высоко я их подняла в законном недоумении:

— Горшок?! Ну-ну… А теперь давай помогай! Вдруг они вернутся!

По-видимому, Захару очень не хотелось расставаться с бесценной посудиной, поэтому он споро соорудил что-то типа сумки из тряпок, связав их между собой, спрятал туда горшок и с бухтением принялся обтесывать вторую ножку.

Но первой вернулась Дала. Я почувствовала, как её переполошённое сознание мечется в холле в поисках живых, и тихонько позвала её в голове: «Мы на кухне!» Дала появилась почти мгновенно, всё ещё полупрозрачная, напуганная и лишённая обычной язвительности. Я вопросительно уставилась на неё. Близняшка скороговоркой выпалила:

— Все мёртвые никого нет живых просто жуть какая-то я думала сама помру!

— Что, совсем-совсем никого? — не поверила я. — Не могли же эти твари всех сожрать!

— Я думаю, половина горожан сбежала или спряталась с помощью магии, — пытаясь успокоиться, Дала принялась летать взад-вперёд по тесной кухне, вжикая между нас со скоростью небольшого самолётика. — Да, я там нашла такого… С копытами. Маленького совсем! Еле уговорила, не хотел от мамки отрываться…

— Где?! — вскинулась я. — Ребёнок, что ли?

— Ага. Там, в холле, сидит и ревёт, то есть блеет…

Я выбежала в холл и наткнулась на абсолютно безобразное существо размером с табуретку. У него были крохотные круглые рожки на лбу и копытца вместо стоп, а выглядел он, как недопревратившийся в ребёнка козлёнок — вроде все атрибуты животного налицо, а мордашка напоминает человеческую. В остальном, это был обычный мальчишка, заплаканный и перепуганный. Он то и дело шмыгал широким длинным носом, размазывая копытцем сопли по мордашке, и смотрел на меня, как на последнего врага. По опрятной одежде, хотя и заляпанной кровью, было ясно о хорошем положении его родителей. Вот интересно, это тоже оборотень?

Конечно, материнского инстинкта во мне было ноль целых ноль десятых, но мне стало жалко осиротевшего ребёнка. Я бы, наверное, ещё и не так ревела… А может, и ревела, да не помню. Опустившись на корточки, я ласково позвала его:

— Эй, малыш! Как тебя зовут?

— Весе-е-нь, — шмыгнув носом, действительно проблеял пацан. — Ты кто?

— Я Лада. Пойдём со мной. Ты голодный?

— Нет, — он мотнул головой, и его висячие ушки смешно затрепыхались по бокам. Милый такой ребёнок, симпатяшный…

— Всё равно пошли. Там моя сестра и ещё один парень.

Из-под картона у стены раздался жалобный стон. Весень подпрыгнул от неожиданности — настоящим газельим прыжком — и повис на мне:

— Что это?!

— Это Света, — со вздохом ответила я. — Надо разбудить её, мало ли…

Освобождённая от картонного прикрытия девушка открыла глаза, и я запаниковала. Взгляд был пустым и бессмысленным. Как же мне её разбудить? Леший же сказал, что надо уметь вызвать обратную реакцию… Но раз я смогла её усыпить, значит, смогу и вывести из этого искусственного сна. Спокойствие, Лада, только спокойствие, дело-то житейское!

Я глубоко вздохнула, зажала в ладони амулеты и коснулась Светиной щеки другой рукой:

— Солнышко, просыпайся! Пора!

Ноль реакции. Я сглотнула, но решила не отступать. Ведьма я или тряпка?!

— Светочка, я знаю, что тебе страшно, но надо проснуться и действовать, дорогая! Стисни зубы и просыпайся!

В её глазах мелькнуло что-то похожее на понимание. Искра разума. Я удвоила старания, одновременно с голосом уговаривая девушку мыслью.