– Смотрите-ка! Неужто очухался?

– Да, точно, оживает, кажись.

– Ну да, задышал вон, и веки дрожат!

Доносившиеся со всех сторон голоса начали переходить в негромкий ободряющий гул, и Ульвэ попытался открыть глаза. Но, видимо, это было слишком тяжело для его только что побывавшего в гостях у смерти рассудка, и он опять отключился.

Очнулся Ульвэ уже когда вокруг никого не было. Рыцарь слегка приподнялся и огляделся вокруг. Он находился все в том же просторном тереме воеводы, на улице за окном был уже вечер, а сам воевода сидел за столом и что-то писал.

– Очнулся наконец? – оторвался от своих записей воевода. – Я специально попросил тебя у себя оставить, даже вон на кушетку тебя переложили.

Ульвэ медленно, поставив ноги на пол, сел на своем ложе и вместо ответа, стал таращиться по сторонам. Наконец его взгляд снова остановился на сидевшем за столом старике, который выжидательно и спокойно смотрел на рыцаря. Только сейчас Ульвэ заметил, что сбоку стола воеводы был прислонен грозный двуручный меч крестоносца.

Перехвативший взгляд Ульвэ воевода отодвинул в сторону свои бумаги, словно они могли ему помешать исполнить задуманное, и посмотрел на рыцаря долгим и очень серьезным взглядом.

– Сначала, – заговорил воевода тихим, но твердым голосом, – я расскажу тебе твою историю, а затем кратко изложу нашу, и ты должен будешь принять правильное для себя решение.

Воевода сделал небольшую паузу, как бы выжидая, что ответит ему рыцарь. Ульвэ, однако, то ли еще до конца в себя не пришел, то ли не знал, что ответить, но ни согласия, ни отрицания не высказывал. Он просто продолжал сидеть и смотреть в проницательные глаза начальника русичей.

– Ну, – наконец прервал затянувшуюся паузу воевода, – будем считать твое молчание согласием. Итак, – продолжал он, – ты со своими братьями рыцарями являетесь членами тевтонского ордена. Но только двое из вас являются истинными тевтонцами, другие двое, включая тебя, принадлежат к ордену меченосцев, который был вынужден из-за собственных неудач объединиться с тевтонцами, образовав тем самым ливонское рыцарское братство.

Воевода снова сделал паузу в своей речи. Но и на этот раз рыцарь никак не отреагировал на слова старика. Ульвэ прекрасно понимал, что принадлежность их к тевтонцам и меченосцам, читалась по символике на одеждах рыцарей. А то, что тевтонский орден присоединил к себе рыцарей меча, вообще ни для кого не было тайной. Да и не было в близлежащих землях других орденов крестоносцев, кроме указанного ливонского.

– Я не знаю, как давно и каким образом к тебе попал этот меч, – неожиданно сменил тему разговора воевода. – Возможно, он достался тебе по наследству от твоих предков или ты добыл его в бою, все это не так уж важно. Важно то, что именно этот меч стал твоим незаменимым товарищем, без которого ты себя уже больше не представлял.

Воевода встал из-за стола и начал медленно прохаживаться из стороны в сторону как раз рядом с двуручным мечом рыцаря, о котором шла речь.

– Ты всегда точно знал, – продолжал он, – что пока с тобой – неважно, в ножнах за поясом или обнаженный в руках – твой верный спутник, – воевода указал на меч, – тебе не страшен ни один враг. Наверняка даже были моменты, когда ты верил в свой клинок даже больше, чем в самого себя. Ведь он придавал тебе силы в самом прямом смысле этого сова.

Вот теперь слушавший воеводу крестоносец уже не был столь равнодушен к его речам. Рыцарь заметно напрягся и даже немного сконфузился, словно подросток, о заветной тайне которого вдруг узнал чужой взрослый дяденька.

– Так было до тех пор, – невозмутимо продолжал воевода, – пока ты вместе с теми самыми рыцарями, что находятся сейчас в нашем лагере, не попали уж в совсем безвыходную и смертельную ситуацию. Смею предположить, что произошло это скорее всего на русских землях.

Воевода вопросительно посмотрел на Ульвэ, и хотя тот продолжал молчать, но по всему было видно, что говоривший очень близок к истине. Воевода сам себе утвердительно кивнул и, продолжая прохаживаться взад-вперед рядом с заветным мечом, уверенно продолжал:

– Когда смерть уже было накрыла ваш отряд своим покрывалом, все вы увидели что-то вроде очень яркой вспышки, словно в глаза вам ударила молния. После потери сознания вы пришли в себя совсем не там, где были до этого. Лишь заветный двуручный меч, к огромному твоему облегчению, был по-прежнему с тобой. Ну а дальше вы, сразившись предварительно с местными, в конце концов попали к нам.

Снова замолчав, воевода остановился и внимательно взглянул на так и не проронившего ни слова крестоносца.

Ульвэ уже не смотрел прямо на воеводу, а, слегка наклонив голову, утвердительно и задумчиво кивал, соглашаясь с каждым словом этого седого старика.

Не дожидаясь, пока рыцарь вернется из своих мыслей, воевода продолжил свой монолог.

– А теперь я, как и было условленно, расскажу тебе о нас. Начнем с того, что это не просто другие земли, а совсем другой мир! Все живущие здесь люди – из разных эпох, но одного мира – попали сюда тем же способом, что и ты со своими крестоносцами. То есть у каждого отряда был человек, имеющий при себе что-то наподобие твоего меча, не обязательно оружие, но какой-то ценный артефакт, талисман или оберег. Эти вещи несут в себе частицу магической силы, которая помогает своему владельцу при жизни в мире людей, а в случае неминуемой гибели переносит владеющего артефактом человека и его ближайших соратников сюда, в мир, который принадлежит магам.

Именно маги и делают подобные волшебные предметы, чтобы призывать на свою сторону как можно больше умелых воинов из мира людей.

Все воины нашего поселения находятся под защитой одного из таких магов, именуемого Чародеем. Тебе и твоим воинам придется сделать выбор: остаться ли с нами или искать счастья на службе у других волшебников, а может, даже среди вольных наемников.

Скажу честно, что, учитывая, насколько умелыми и выносливыми воинами являются крестоносцы, нас бы больше устроил первый вариант, пусть даже вы совсем не русских кровей.

Во время последних слов воеводы Ульвэ невольно недобро прищурился, что не могло остаться незамеченным.

– Ну да, конечно, – поспешил поправить себя воевода, – нелюбовь воина к народу, с которым он так долго воевал, вполне понятна. Только пойми, рыцарь, это совсем другой мир, – воевода сделал особое ударение на слове «другой», – мир в котором никогда не жили не Иисус Христос, ни дева Мария, ни Будда, ни пророк Мухаммед. Здесь нет тех ценностей, во имя или под видом которых завоевывались новые земли, народы и города. Здесь нет земель ни новгородских, ни псковских, ни ливонских! Неизменно здесь лишь одно: приходится много и часто воевать, отстаивая свое право на существование. И поверь мне, делать это в рядах нашего войска далеко не самая худшая участь! Ведь Чародей, волшебник, которому мы служим, не жаждет абсолютной власти, а потому не бросает своих воинов в бессмысленные смертельные стычки. Он желает лишь спокойно жить в своем лесном замке, но только это не всем по нутру! Чародей вынужден иметь свое войско для защиты от агрессии других магов, но он практически позволяет нам жить вольной жизнью! Ах, если бы еще не эти предатели местные…