называют те тончайшие и мельчайшие тела, /И74/ которые солнце, <вбрасывая[626]> через прозрачное[627], показывает, как они всюду <перемещаются>[628]. -Ф

-Ф А <другие тихию, то есть участь, <и> [имарменью прославили], называя имарменьей принудительную силу, которая движет веществом принудительно, а тихией Платон называет причину стечения, или совпадения, естественного или преднамеренного. -Ф

-Ф А Демокрит об этом сказал так: все мы одно имеем от бога, а другое от имарменьи и тихий и от тех малых тел, которые очевидно движутся[629] повсюду, и соединяются, и разобщаются, и вращаются по необходимости. /Б82/ Они не только распределяют богатство и нищету, здоровье и недуги, рабство и свободу, войну и мир, но и наделяют добродетелью <и порочностью>, говорил он, вступая в противоречие с другими, /47в/ думающими иначе, — из-за несогласованности и негодности тогдашних учений. И спорившие по справедливости опровергали мнения[630] друг друга как ложные, ибо ложь <обычно> не только с истиной борется, но и сама с собой, истина же согласуется сама с собой и противоречит только лжи. -Ф

Глава 7

Поэтому <одни>[631] говорили, что ум самовластен и очень могуществен и, имея власть, управляет грехом[632]; другие же утверждали, что он раб необходимости и имарменьи и его действия и созидательная сила зависят от небесного вращения и движения звезд.

Платон же, в противоположность этому, создал учение[633] о душе, утверждая, что она свободна и властвует над страстями. Разъясняя это в "Законах"[634], он говорит: "'Победить самого себя есть первейшая и лучшая из всех побед, а быть побежденным самим собой — это <самое> скверное и плохое. –П П- Ведь мы знаем, что эти страсти /47г/ в нас, словно жилы или какие-то нити, соединяют /Б83/ и разъединяют нас и, будучи противоположны друг другу, влекут в разные стороны[635], к противоположным действиям, где и лежит граница[636] между добродетелью и пороком. Ведь не (наше) ли рассуждение говорит, что каждый должен всегда следовать (одному) праведному влечению и, нисколько не отступая от него, умеренно противиться другим, — в этом и состоит управление[637] разума. -П Итак, мудрец доказал, что Творец оставил на произволение души разделение между лучшим и худшим. -Ф

-Ф <И>, просто (говоря), /И75/ враждуя и воюя, <и> защищая[638] одни — одно, другие — другое, противоположные мнения порождали[639]. Ведь не истине научиться желали, но суетности и честолюбию служили, стремясь называться изобретателями пустых[640] учений. <И> так как находились в большом заблуждении, то потомки /48а/ <бесстыдно> стремились уничтожить учения старших. Так <и> Аристотель блудник[641] еще при жизни Платона открыто и бесстыдно ополчился и бесстыдно поднял войну <против Академии>, ни учения его не почитая, которое често<любиво> <отверг>[642], ни славы знаменитого мужа не устыдился, ни сильных[643] его речей не устыдился, <но> гордо и бесстыдно, помраченный, восстал против него, приняв учение не лучшее, чем у него, но намного /Б84/ худшее. В то время как тот говорил, что душа трех<частна>[644], бессмертна и богоподобна, Аристотель утверждал, что она смертна и тленна. Тот говорил, что Бог заботится[645] обо всем, — <этот[646]> в своих речах лишил землю Божьей помощи. Тем, что до луны, говорил он, управляет Бог, остальное же устраивается имарменьей и тихией, и все делается принудительным принуждением, /48б/ из-за которого убийцы, грабители и прелюбодеи против воли творят беззаконные вещи. И многое другое нечестиво и дерзновенно измышлял окаянный для опровержения учителя своего.

Итак, мудрейший Платон, рассуждая о Боге, сказал: П- Что же есть вечно сущее, возникновения не имеющее, и что есть вечно возникающее, но никогда не сущее? То, что размышлением через рассуждение постигается, (есть) вечно само по себе[647] сущее; а то, что неразумному ощущению кажется[648], создается и уничтожается, но поистине никогда не сущее. -П Это все часть времени "было" и "будет", говоря о которых, мы не замечаем, что [не]верно[649] (рассуждаем) о вечной сущности. Ведь мы говорим: "было", "есть" и "будет"[650]. О ней же, по истинному учению, только "есть" (говорить) подобает[651], <а "было"> и "будет"[652] приличествует говорить только о том, что имеет возникновение [во] времени. А вечно и /Б85/ само по себе недвижимо сущее не подобает называть ни юным, ни /48в/ старым[653]. Ибо вечно сущее и предсущее <изначально> — выше всякого рождения, а то, что возникает и многочисленные изменения принимает /И76/ он[654] справедливо назвал [ни]когда не сущим. -Ф Ф- И снова Платон сказал: "Поистине благ Бог и <должен быть> назван виновником благ и не виновным ни в каком зле".[655]

Так учил Платон рассуждать о Боге Творце и (о) нашем самовластии и прославлять (Его), а называющих Бога виновником зла велел изгонять <и> говорил, что такие слова[656] /50г/ /И804/ нечестивы <и> неполезны для нас и не согласны сами с собой. Ведь если Бог благ, как Он <поистине> [и] благ, то Благой не может быть виновником зла. Если же Он не виновен в совершаемом зле, — а злом мы по справедливости называем не то, что многие именуют[657] злом, [но][658] порочность и распущенность и другие беззакония, творимые нами самовольно, — (то) повинны в нем мы, а не Бог, заповедавший противоположное. -Ф

-Ф Это разъясняет <снова>[659] Платон в "Законах". Показывая нам Царя всех, /51а/ <держащего>[660] кормила всего, он сказал: П- Ведь Бог <поистине>, как <и> древнее слово (говорит), начало, и конец, и середину /Б86/ всего сущего содержит, прямой (путь) совершает, согласно природе шествуя. Ему же всегда сопутствует суд, карающий тех, в ком нет[661] Божьего Закона. Тот, кто хочет благоденствовать, сдерживаясь им, следует, смирением украшенный. А тот, кто возгордится восхвалением, или имуществом, или почестями, или телесной красотой и юностью и безумием опаляет душу с дерзостью, якобы не нуждаясь ни в князе, ни в вожде, но думая, что сам способен <управлять> другими, остается пуст от Бога. Оставленный же, еще и[662] /50в И7915/ других таких же увлекая, скачет, приводя все в беспорядок. И многим он казался кем-то, а по прошествии времени,