и непревзойденное чувство стиля. Но иногда мисс Гонсалез бывает слегка навязчива и ведет себя, как маленькая капризная девочка, чем-то напоминающая мне ту, что ждет меня в доме у озера.

— Плохая идея, Мари, — я смотрю на часы.

— Почему? Боишься светских сплетен? Многообещающий молодой бизнесмен и испанская жгучая красавица-модель Мария Гонсалез, — цитирует девушка один из возможных заголовков. Я невольно улыбаюсь. Именно так бы и написали рекламщики.

— Моей жене это не понравится, — качаю головой.

— Я бы тебя убила на ее месте, — Мари смеется, подходит ко мне и кладет руку на плечо, кончиками пальцев сбрасывая несуществующие пылинки. Потом закусывает губу, прикрывая ресницы, и явно думает, что выглядит при этом невероятно сексуально, хотя отчасти так и есть. — Я безумно ей завидую. Пару коктейлей — все, о чем я прошу.

— Не уверен, что я смогу остановиться, Мари, — чтобы пощадить самолюбие девушки, чувственно улыбаюсь я. — Лучше не искушать судьбу, — отступаю в сторону кабинета, снов взглянув на циферблат часов на запястье. Ровно час дня. Подхожу к нужной двери и, нажимая на ручку, вхожу.

— Добрый день, Бернс, — сдержанно приветствую стоящего сбоку от стола мужчину.

— Проходи и закрой за собой дверь, Джером.

Эбигейл

Чикаго оказался намного больше, чем я ожидала. Настоящий муравейник. Люди, машины, шикарные рестораны, небоскрёбы, бизнес-центры из стекла и бетона, огромные рекламные щиты и бесконечная суета мегаполиса… Без сопровождения Рони Брекстона я бы не решилась куда-то отправиться одна, не боясь потеряться в безумном ритме города. И телохранитель оказался весьма и весьма полезен. Брекстон везде возил меня на черном Майбахе Джерома, пока тот, как обычно, дневал и ночевал на работе.

Как и обещала, сразу после переезда я отправилась на курсы. Записалась на полугодовую программу подготовки и посещала лекции вместе с другими будущими студентами три раза в неделю в дневные часы. Познакомилась с новыми людьми, с которыми меня связывали общие интересы, в свободное время гуляла по городу, посещала театры, музеи и приюты для животных. От последних Брекстон был не в восторге, так как ему приходилось тащить на себе мешки с кормом для питомцев, которые передавались в качестве благотворительной помощи.

Еще я скрепя сердце начала ходить к известному модному стилисту; пробиться к нему не могли даже некоторые известные звезды, а Джерому Моргану оказалось под силу пропихнуть меня вне очереди, причем посещала я странноватого и эпатажного Гарри Олсена на постоянной основе, по вторникам и четвергам. Подозреваю, что у него нетрадиционная ориентация, что не мешает ему быть прекрасным визажистом, стилистом, косметологом и парикмахером в одном лице.

Бесконечными одинокими вечерами я занималась йогой и пилатесом с личным инструктором, потом возвращалась домой, плавала в бассейне, готовила ужин и ложилась спать, не дождавшись мужа. Отношения по-прежнему оставались напряженными. Я была уверена, что у него кто-то появился, и злилась, а Джером даже и не думал развеивать мои сомнения и, похоже, злился на меня в ответ на… что-то непонятное.

Короткое перемирие случилось где-то в середине первой недели. Ночью буйствовала сильная гроза, и я испугалась скорее по привычке, чем по-настоящему, случайно разбудила Джерома, по счастливой случайности оказавшегося в постели, и как-то само так вышло, что мы набросились друг на друга, словно два голодных зверя.

Я так отчаянно хотела его и нуждалась в нем, что каждый раз, когда наши тела соединялись, мне казалось, что я умираю, но чуда так и не произошло, хотя я была на этот раз очень и очень близко. А утром мы разругались. Очень сильно. Я сама была виновата, перегнула палку. Черт меня дернул вспомнить про тот случай, когда я унюхала запах женских духов на его пиджаке. Устроила сцену ревности, на что он сказал, что просто сидел на совещании рядом с женщиной, переусердствовавшей с парфюмом.

Мог ли он соврать? Мог. Но я хотела верить ему и верила, вот только настроение у обоих было испорчено. В общем, семейная жизнь оказалась не такой легкой и приятной, как я ее себе представляла. И к концу первой недели проживания в мегаполисе мне стало совсем одиноко, и я завела морскую свинку. Хотела щенка, но Джером категорически запретил.

Возможно, стоило обзавестись подругой вместо морской свинки, но я не спешила впускать в свою жизнь незнакомых людей. И когда мне неожиданно позвонила Ребекка Томпсон, которую я невзлюбила еще на приеме у Моро, и предложила вместе выпить кофе и поболтать, я не отказала ей только потому, что была очень сильно удивлена, а эта хитрая баба воспользовалась моим смятением.

Ребекка приехала в Чикаго на бизнес конференцию, которая продлится неделю, и жаловалась, что ей совершенно не с кем поговорить по душам. Такова была официальная версия. Странно, конечно, что ее выбор пал на меня, но отказать я не смогла. Мы договорились встретиться в кофейне на Мичиган-авеню, одной из самых красивых улиц города. Я была там всего раз. Прогуливалась по магазинам в поисках подарка на день рождения Джерому. Так до сих пор и не определилась с выбором. Не знаю, что можно подарить человеку, у которого есть все. Может, стоит спросить совета у Ребекки? Она ближе всех к его окружению и примерно должна знать, что можно выбрать в подарок парню, вроде Джерома Моргана.

Мы пили кофе с пирожными, поедали мороженое и обсуждали варианты. В непринужденной обстановке Ребекка оказалась не такой вызывающей и навязчивой, как при первой нашей встрече. И одета была в приличный деловой костюм, приятно облегающий ее округлые формы.

— Как насчет хороших часов? — выдвинула Ребекка седьмое по счету предложение. Я неопределённо пожала плечами, ковыряя ложечкой фисташковое мороженое.

Обычно я могла съесть его в один присест, но сегодня вкус казался мне немного горьким. То же самое было и с моим любимым латте с двойной порцией сливок. Сделав пару глотков, заказала красный чай, который никогда раньше не пила. Вот он ветер перемен, ворвавшийся в мою жизнь и разрушающий даже старые, проверенные годами привычки и вкусы.

— У меня не так много личных накоплений. А покупать что-то на деньги Джерома ему же — не очень красиво, — пояснила я свою неуверенную позицию. Ребекка удивленно нахмурилась.

— Милая, вы одна семья и не можете делить средства на твои и его, — категорично возразила Ребекка. —