– Надейся, чтобы никому не стало хуже, а не то плохо будет уже тебе!

Со всех сторон раздавались раздраженные голоса одноклассников, которые ждали от Кости действий. А он был настолько растерян, что не знал, с чего начать: ведь только что оказалось, что все было совсем не так, как они с Таей думали! Значит, и план нужно срочно менять. Хотя разве у них был хоть какой-то четкий план? Что же теперь делать? Положение казалось Косте безвыходным. В отчаянии он, не обращая внимания на напор ребят, схватил Таю за руку и отвел в сторону.

– Значит, Ор – это вовсе не Ор, а Эйе. И правил он уже после, а не до Тутанхамона. Понимаешь, что это значит? Тутанхамон не мог убить Ора – ну, или Эйе! – зашептал Костя скороговоркой.

Он понял, что здесь и сейчас можно было произносить имена всех фараонов полностью – все равно хуже быть уже не могло, да и оба фараона знали, что Костя и остальные теперь и так в их руках. И зеркальце, и алый лоскуток тоже вряд ли спасут от неизбежной схватки, которая вот-вот случится.

– Понимаю. Все это время мы шли по ложному следу. Но что же тогда случилось с Тутанхамоном на самом деле? И за что он мстит?

– А может, это вовсе не его проклятие? – сказал Костя и после этих слов случайно взглянул на скульптуру Эйе, и ему показалось, что в этот момент глаза каменного фараона злобно сверкнули. Костя в ужасе отвернулся. – Точно я знаю одно: черный двойник, который меня преследовал, – Эйе. Только вот чего он от меня хотел?

Костя заметил, что ребята тем временем отвлеклись от него – но надолго ли? – и стали рассматривать другие экспонаты. Подошел Петрович. Он был гораздо больше встревожен, чем в начале экскурсии. Косте даже показалось, что теперь учитель боится по-настоящему!

– Мой отец тоже начал догадываться о том, что вы сейчас услышали. И вот что с ним случилось. Теперь ты видишь, как это опасно, Куликов?

– Илья Петрович, я что-нибудь придумаю! Мы справимся. Пока не знаю, как именно, но обещаю, что я обязательно…

Косте не удалось закончить мысль, потому что в зале вдруг стало темно. Лишь стеклянная витрина, под которой находилась маска Тутанхамона, излучала очень слабый, тусклый желтоватый свет, который то и дело мигал, будто вот-вот погаснет. Несколько секунд в зале стояла зловещая тишина, пока ее не нарушил крик Митьки:

– Все к выходу! Быстрее! Двери – там!

После его слов началась самая настоящая паника. Костя видел только смутные силуэты, которые метались туда-сюда, натыкались друг на друга, спотыкались, кричали и ругались. Сам он водил руками вокруг себя и сделал несколько шагов, пытаясь найти Таю. Когда чья-то рука схватила его за плечо, он вскрикнул от неожиданности и испуга. Придя в себя, он подумал, что это могла быть Тая, но, когда попытался взять ее за руку, его пальцы ухватили лишь воздух.

– Дверь не открывается!

– Нас тут заперли!

– Мы в ловушке!

– Как теперь выбираться отсюда?

– Эй, помогите, выпустите нас!

Костя по-прежнему стоял на месте и растерянно озирался вокруг. Таким одиноким и беспомощным он не чувствовал себя никогда в жизни. Хорошо читать об опасных приключениях, переживая за героев, и нетерпеливо ждать, чем же все закончится, когда сидишь в уютном кресле с чашкой какао в руках. А если сам попадаешь в опасность и рядом нет никого, кто бы мог помочь, и бежать некуда? Костя понимал: суетиться и паниковать нельзя, он должен оставаться спокойным и рассудительным, чтобы суметь найти выход. Ведь где-то там, в толчее возле запертой двери, – Тая, испуганная и отчаявшаяся. Ее могли толкнуть, задеть или вообще раздавить. А еще там – Митька, которого Костя все еще считал другом, несмотря ни на что. И ребята, переживавшие за своих близких, а потому обозлившиеся на Костю, но тоже нуждавшиеся в его помощи. И Петрович, который, конечно же, постоянно думал о больном отце. Костя понимал, что их жизни сейчас в его руках, и если он ничего не сделает… Он взглянул на свои руки, но не смог их увидеть из-за чернильной тьмы вокруг.

Костя глубоко вздохнул, сжал кулаки и направился в сторону тусклого свечения витрины с маской Тутанхамона. Подойдя совсем близко, он вдруг без ставшего привычным страха посмотрел прямо в глаза фараону. Косте вспомнились слова мамы о том, что иногда можно даже спасти кому-то жизнь с помощью обычного честного разговора. Казалось бы, что такого сложного в том, чтобы просто поговорить? Но это если речь идет о человеке! А если перед тобой – великий правитель, умерший много лет назад в совсем другом мире, о котором ты знаешь только из книг?

Глава 17

Разговор с Тутанхамоном

– Здравствуйте. Я знаю, что вы мне давно хотите что-то сказать. Если я вас выслушаю, вы сможете выпустить нас отсюда?

Костя старался говорить вежливо, но уверенно и твердо, чтобы фараон видел в нем достойного противника – ну, или просто собеседника, – а не трясущегося от страха мальчишку. Ему показалось, что фараон кивнул. Это был хороший сигнал. Значит, он готов поговорить.

– Мне кажется, с вами случилась беда – давно, когда вы еще были… живы. Поэтому вам до сих пор плохо и вы не можете найти покой в мире мертвых?

Фараон снова кивнул.

– Ваша тайна связана с тем, как вы умерли?

Лицо фараона – точнее, его маска, которая вдруг словно ожила и стала похожа на человеческое лицо, – исказилось то ли от боли, то ли от ненависти. На стекле витрины, за которой находилась маска, начали появляться знаки: древнеегипетские иероглифы. Они были кроваво-красного цвета. Такого Костя не ожидал. Ему казалось, что фараон все-таки сможет поговорить с ним по-русски – ведь он был таким могущественным правителем, неужели он не знал всех языков мира? «Но когда-то я был уверен и в том, что записки передает мне именно его призрак, а это оказался Эдя. Если бы я с самого начала не считал, что во всем прав, то смог бы уже тогда исправить ошибку! У нас с Таей было бы время поискать другую версию! А что делать теперь, когда я совсем не понимаю, что хочет сказать фараон? Как спасти ребят, Петровича, себя, Таю?» – в отчаянии думал Костя.

Костя решил, что нужно задавать фараону такие вопросы, чтобы он отвечал на них только одним или двумя символами, – тогда был хоть какой-то шанс расшифровать послание правителя. Ведь Костя успел выучить не так уж много иероглифов. Он заметил, что среди символов, которые только что проносились над головой фараона, чаще всего попадался один: мужчина, прячущий руки за спиной.