деревне Радобице, провозгласило во всеуслышание восстание христиан в Турции, и когда Сули, Ламары, Кампочи и др. стекались под знамена независимости, в северной оконечности Албании, храбрые горцы славянской провинции Васовичи, при пособии своих соседей черногорцев, разбили и прогнали турок, объявив себя независимыми. Их примеру последовали другие славянские племена. В Греческом королевстве это восстание против тирании и насильства турецкого правительства нашло сочувствие: потомки освободителей независимой ныне Греции добровольно покинули покойный, безопасный кров свой и отправились в горы отстаивать права человечества и свободу, утраченную бедными раями, о которой не позволяется даже и мечтать христианину на востоке.

В России с нетерпением ожидали Высочайшего манифеста о войне, и этот манифест не замедлил явиться. Помещаем его здесь вполне:

«Мы уже возвестили любезным Нашим верноподданным о причине несогласий Наших с Оттоманской Портой.

«С тех пор, не взирая на открытие военных действий, мы не переставали искренно желать, как и по ныне желаем прекращения кровопролития. Мы питали даже надежду, что размышление и время убедят турецкое правительство в его заблуждении, порожденном коварными наущениями, в коих наши справедливые, на трактатах основанные требования, представляемы были как посягательство на его независимость, скрывающее замыслы на преобладание. Но тщетны были доселе наши ожидания, английское и французское правительства вступились за Турцию и появление соединенных их флотов у Царьграда послужило вящшим поощрением ее упорству. Наконец, обе западные державы, без предварительного объявления войны, ввели свои флоты в Черное море, провозгласив намерение защищать турок и препятствовать нашим военным судам в свободном плавании для обороны берегов наших.

«После столь неслыханного между просвещенными государствами образа действия, мы отозвали наши посольства из Англии и Франции и прервали всякие политические сношения с сими державами.

«И так против России, сражающейся за православие, рядом с врагами христианства становятся Англия и Франция.

«Но Россия не изменит святому своему призванию; и если на пределы ее нападут враги, то мы готовы встретить их с твердостью, завещанной нам предками. Мы и ныне не тот ли самый народ русский, о доблестях коего свидетельствуют достопамятные события 1812 года. Да поможет нам Всевышний доказать сие на деле! В этом уповании, подвизаясь за угнетенных братьев, исповедующих Веру Христову, единым сердцем вся Россия воззовет:

«Господь наш! Избавитель наш! Кого убоимся! Да воскреснет Бог и расточатся врази его!

«Дан в С.-Петербурге в 9-й день февраля месяца 1854 г.»

Под таким грозным знамением настал 1854 год. Правда, черные тучи, облегшие все небо от края до края, еще не разразились грозой и пламенем всеобщего пожара; только синопский погром и подвиги кавказских героев отдавались еще в отдаленных краях, да поля Ольтеницы и Четати дымились свежей кровью; но изумленная Европа с невольным трепетом и сомнением глядела на грозные приготовления.

Прежде чем перейдем к военным событиям, совершившимся в течение зимы на левом берегу Дуная, отметим важный переворот в самих княжествах Валахии и Молдавии. Господари этих княжеств, побуждаемые, с одной стороны, турецким правительством к противодействию России, против которой они ничего не в состоянии были предпринять, если бы даже единоверие и благодарность за освобождение страны от ига турок не удерживали их от покушений против русских войск, – господари, подстрекаемые, утомленные, с другой стороны, интригами иностранных консулов, решились, наконец, сдать управление княжеств своим правительствующим советам и уехать за границу. Вследствие такого, добровольно изъявленного решения князей Стирбея и Гики, Государь Император изволил назначить чрезвычайным и полномочным комиссаром для обоих княжеств генерал-адъютанта Будберга, который приехал в конце ноября в Бухарест.

Глава одиннадцатая

Действия наших отрядов во время зимы на нижнем Дунае: – Постройка батарей на обоих берегах; поиски на правый берег Дуная; участие в делах нашей флотилии; войска стягиваются к Браилову и Галацу. – Действия на крайнем левом фланге. – Отряд генерал-лейтенанта Сойманова; набеги турок на левый берег; дело 22-го января; истребление части турецкой флотилии у Рущука; дело 20-го февраля, недалеко от Калараша.

Зима настала холодная и сухая; но к концу декабря пошли дожди; дороги сделались непроходимыми; грязь невылазная; по временам, вдруг все замерзало. Вообще, здешний климат отличается своим непостоянством. Нелегка аванпостная служба в такое время года; тем не менее, состояние здоровья войск было весьма удовлетворительно, что, конечно, должно приписать особенной заботливости отрядных начальников о солдате.

Проследим в систематическом порядке действия наших отрядов во время зимы, до перехода войск через Дунай. Начнем с нижнего Дуная и будем восходить вверх, по течению его, до Калафата.

Турки, стянув войска свои к Видину и Калафату, куда ожидали движения русских, отчасти ослабили свой правый фланг; однако, все-таки в начале 1854 года находилось в Мачине до 9,000 и окрестных деревнях до 5,000 чел. при 38 полевых и нескольких батарейных орудиях; войсками командовал известный Измаил-паша; в Исакчи – около 7,000 и 20 орудий и в Тульче – четыре полка, каждый в 900 человек, всего 3,600 человек, исключительно венгров и поляков, и с ними Садык-паша (Чайковский), которому поручено было формирование казачьих полков из некрасовцев и других раскольников, поселившихся в Турции.

Неприятель продолжал возводить батареи на правом берегу Дуная, ниже Мачина; кроме того, строили батареи против устья р. Филипой на 5 орудий, близ Тульчи и против Килийского рукава; в первом пункте – для воспрепятствования судам нашим приближаться к городу, а во втором, с целью преградить для нас вход в рукав.

C нашей стороны этим батареям противопоставляли свои, и сильным артиллерийским огнем препятствовали работам турок. Неприятель несколько раз пытался было нападать на наши батареи. Таким образом, 1-го января он переправился на остров Бындой, в числе 1,000 человек, и стал наступать на устроенный там редут; в то же время открыл артиллерийский огонь с правого берега по мосту, устроенному русскими на р. Филипой, но подоспевший вовремя с 7-ю ротами и 30 казаками командир Замосцского егерского полка, подполковник Гладыш, отбил турок. При этом у нас убито 3, ранено и контужено 14 человек нижних чинов.

Для воспрепятствования же устройству батарей по Килийскому рукаву, как скоро он очистился несколько ото льда (11 января), отправили десять канонерских лодок к мысу Чаталу, под начальством контр-адмирала Мессера. Сильной канонадой с нашей батареи, которую успели вооружить 4-ю орудиями, и канонерских лодок в течение двух дней, сбили неприятельскую батарею. Наша потеря в эти дни состояла из 2 офицеров и 8 рядовых убитых и раненых.

Между тем, по распоряжению генерал-адъютанта Лидерса, истребляли на правом берегу Дуная, против Галаца и на островах камыши, чтобы неприятелю не удалось, скрываясь в них, поставить батареи и тем препятствовать устройству моста через Дунай. С