Людям, которые напрямую поглощают энергию неба, нужны места с высоким его содержанием. В количестве таких мест и есть главное отличие Первого от Нулевого. Но и звери зависят от них. Растения подобны людям: они не только впитывают силу солнца и земли, но и тянутся к самому небу. Вот и появляется вокруг мест силы бурная зелень, и тянется туда множество зверей. Ближайшее же такое место, из тех, что без карт, лишь на пальцах и песке, показал мне Гунир, это скопление огромных камней в дне пути отсюда, если идти на ладонь левее Старшего Брата. Так, пока руки привычно потрошили тушу очередного добытого зверя, я планировал свои ближайшие дела, когда за спиной услышал довольный голос.

— Какая приятная встреча... Пацан-вольник! Дорогу не подскажешь?

Их было двое. Воины, глядя на которых, я не видел дна под тёмной водой. С десяток Указов над каждым, некоторые столь тусклы, что вряд ли могут что-то ограничивать. Оба неуловимо похожи друг на друга: средний рост, возраст под тридцать лет, тёмные волосы, короткая щетина на щеках, лёгкая полуулыбка, холод в глазах, потрёпанная кожаная броня, щитки на ногах. Они стоят в пяти шагах друг от друга. До меня им целых десять, но я не обольщаюсь. Это расстояние Лезвие преодолеет в мгновение, а моё копьё в двух шагах от меня, чуть в стороне от туши, что я разделывал. Кто они?

— Малыш, чего ты забыл в такой глуши? — улыбка левого стала чуть сильнее. Он сделал полшага ко мне. — Где твои старшие?

— Кончай сюсюкаться, — бросил второй. — Я знаю эту рожу. Балагот, если помнишь такого из молодых щенков, приносил портрет.

— Ах, вот оно что? Малыш, что перебежал дорогу Киртано? Это мы удачно путь срезали, — радостно протянул первый Воин и, обернувшись, добавил. — А ты всё нудел, что договаривались идти по дороге.

— Полегче со словами, — спокойно, не повышая тон, предупредил второй наёмник.

— Ладно, — легко согласился улыбчивый. — Сколько за него дают?

Тот, кого я назвал про себя мрачным, наконец-то сделал хоть какой-то жест — пожал плечами.

— Я помню? Балагот суетился среди такого же сброда. Я думал, этого уже и кончили тут в леске. Нам связываться из-за этих крох?

— Не скажи, — возмутился первый. — Киртано и крохи?

— Торгаш и нормальная цена? — скривился мрачный.

— Действительно.

С лёгким смешком улыбчивый согласился с напарником, а я рискнул подать голос.

— Может, разойдёмся, старшие?

— Эх, воспитанный, испуганный, — вздохнул тот, что с улыбкой глядел на меня. Глаза его заблестели, — несмышлёный. Заманчивое зрелище... Всё равно мимо не пройду. Не смогу.

— Быстро, — жёстко решил мрачный. — Я терять время не дам. Ты и так сегодня моё терпение не раз испытывал.

— Печально это слышать, — нарочито вздохнул левый. — А куда деваться? Малыш, раз ты здесь без приятелей, то может хоть денежку с собой носишь?

Всё это время я изображал статую, лихорадочно перебирая в голове возможности и строя план для того, чтобы выжить. Моя надежда только на силу земной техники Шипа и неожиданность. Но этого хватит лишь на первого, а что делать со вторым? Честная схватка? Или Длань, о которой я думал после обезьяны? В описании техники сказано, что главное — это разница в количестве энергии противников, а число узлов не столь важно. У меня огромное средоточие, а здесь до города подать рукой. Именно он их цель, и идут они наверняка с самого утра. А значит, часть сил потратили по дороге. Ведь я даже не слышал их шагов, а уж настолько глухим я не был и до обучения у Гунира. Это явно техника.

Первый, с ласковым голосом и блеском в глазах, что всё больше казался мне безумным, двинулся ко мне. Неспешно, не создавая шороха, бесшумно ступал по густой траве. Медленно потянул меч из широкой петли на поясе — большой, тяжёлый дао, которым без особых усилий можно разрубить меня пополам.

Дрожа, я выставил вперёд ладони и, захлёбываясь словами, затараторил:

— Старшие, погодите, старшие! Давайте договоримся! У меня есть зелень. И с собой, и в хибаре под половицей. Давайте я куплю свою жизнь! Ну не могли же за меня дать большую цену?! Старший! Договоримся?!

— Умный малыш. Правильные слова.

Между нами оставалось лишь два шага. Если бы он вытянул руку с оружием, то кончиком меча почти коснулся бы моего носа. Я отступил на пядь, не переставая дрожать.

— Только... неинтересно.

Голос смолк, а меч рванулся сверху вниз к горлу. Вот только с моих по-прежнему вытянутых рук сорвались техники. С правой, чуть раньше, Лезвие. И наёмник, и я ответили Покровом. Моё Лезвие рассыпалось, его меч безвредно ударил меня в шею, заставив согнуться в поясе. Но это уже ничего не решало. Ледяной Шип, наполненный силой под завязку, вошёл ему в грудь, пробивая его насквозь. Как скальника. Наёмник был ещё жив, ещё пытался кричать и вытащить из себя этот кусок льда, а я уже скользил животом по траве в броске к оружию. Второй, мрачный тип, верно рассчитал время, запустив в меня технику, едва закончился мой Покров. Десяток огромных, острых игл рвануло ко мне от его ладони. Но я уже крепко сжимал копьё. Оно словно само рванулось вперёд, очерчивая круг передо мной, и чужая техника рассыпалась, обдавая лицо крошевом, которое лишь заставило меня сощуриться.

Мы замерли друг напротив друга. Сейчас мне предстояло выяснить, есть ли у меня шансы против Воина четвёртой звезды. Я сделаю две попытки. Если ни одна из них не даст мне победы, то нужно будет бежать. Бежать как можно быстрее в город и скрываться уже из него с мамой и Лейлой, моля Небо, чтобы наёмники не успели перекрыть ворота. Не думаю, что мне спустят смерть не самого слабого из них.

Сейчас, стоя напротив врага-человека, я понял сложность своего положения. Стойка копья требовала крепкого хвата за древко двумя руками. А применение техник, что старик Кадор называл атакующими, — их свободы. Об этом я как-то позабыл в своих тренировках с парнями. Но для начала мне нужен всего один жест, одна свободная рука, одно мгновение.

Наши осторожные шаги сменились броском друг к другу. Наёмник явно использовал технику, странно изменив направление бега и словно проскользив по земле на неподвижных ногах справа от меня. Удар мечом я заблокировал серединой древка, а от чего-то опасного просто убрал ногу, сделав короткий шаг в сторону, вскинул ладонь вслед стремительно огибающему меня наёмнику. Длань! Я щедро плеснул силу из средоточия в тело, наполняя его туманом, а затем согнал его во все открытые узлы. Всего один символ в обращении к небу вспыхнул передо мной, и наёмник, в одно мгновение окаменев телом и лишившись возможности двигаться, покатился кубарем. А уже через полвздоха я, широко размахнувшись, со всей силы ударил его копьём словно дубиной, вскинул оружие ещё раз и облегчённо замер, увидев, как обмякло тело противника. Победа!

Несколько минут я лишь пытался отдышаться и поверить, что остался жив в схватке с двумя врагами, каждый из которых сильнее меня. Слишком хорош оказался Шип. Слишком силён. А вот Длань, хотя и принесла мне победу над вторым противником, оставила лишь разочарование. Техника, которой в Школе пользовались все послушники поголовно, очень проста. И в день получения она заставила сомневаться даже в тех крохах знаний, что сам старик Кадор давал в стенах Ордена. Ей неважно было, сколько открыто узлов, она даже не использовала меридианы, на которых они находились. И работала совсем по-другому: не со сжатой в единый поток энергией, направленной к узлам по руслу меридиана, а с рассеянной в самом теле, которую обращение буквально засасывало из него в узлы.