— А что, это неправда?

— Да вон, посмотри какая толпища возле метро! — кивнул таксист в сторону собравшихся у входа людей, среди которых ходили телевизионщики с микрофонами и камерами.

— Здесь, наверное, что-то случилось… — размышлял Степан, приглядываясь.

— Я ж говорю, Москва на ушах стоит. Да я сам только за сегодняшнюю ночь двоих из метро в больницу отвозил. Женщина задыхалась. С ней мужчина, вроде как муж, так он говорил, что ее этот комар укусил. А потом ко мне в форме один сел. Машинист поезда метро. Только вышел на смену, и плохо ему стало. Сам в больницу попросил отвезти. Не знает, то ли от химикатов, то ли муравей укусил. Тоже задыхаться начал. Я как его к больнице доставил, оттуда сразу дежурные с каталкой выскочили. Положили его, укол какой-то сделали и на всей скорости в больницу… В общем, мне одно разорение. Я плюнул и в аэропорт подался. Сейчас вас довезу и поеду домой отсыпаться.

Степан настороженно притих и только покачал головой.

— Ты-то мне хоть заплатишь? — спросил таксист.

Степан побледнел и опять взглянул на профессора. Он был уверен, что платить, как всегда, будет Леонид Прокофьевич. Но тот по-прежнему не снимал капюшон и находился в летаргическом сне.

— Ну так что, есть у тебя бабки, студент? — спросил таксист, затормозив у входа на биофак.

— Сейчас что-то придумаем, — проговорил Степан и попросил: — Вы подождите. А я в деканат, деньги принесу.

— Ты чего, пацан?! — возмутился таксист. — Какой деканат?! Где я тебя искать буду?!

— Здесь же профессор остается, — кивнул Степан Рыбин.

— Нет, так не пойдет, — твердо заявил таксист. — Может, для вас этот профессор и бесценный экземпляр, а мне с него как с козла молока. Лучше документ свой оставь. А потом уж иди в свой деканат.

— Хорошо, вот мой студенческий, — проговорил Степан Рыбин, краснея, и, достав из кармана джинсов, протянул таксисту свой студенческий билет.

— Ладно, Степан Рыбин, иди в свой деканат, — проговорил водитель и добавил: — Ты хоть на счетчик-то смотрел?

— Смотрел, — кивнул Степан и, взглянув на мирно спящего на заднем сиденье профессора Сечкина, покачал головой и вздохнул.

Над входом красовалась яркая растяжка:

«Приветствуем участников Первого Международного конгресса по биоклиматическим изменениям!»

Поднявшись в деканат, Степан сразу обратился к нарядно одетой и благоухающей дорогими духами Эвелине Карловне:

— Эвелина Карловна, я там профессора Сечкина из аэропорта привез. Но мне за такси заплатить надо. А профессор спит.

— Ну так что, — пожала плечами Эвелина Карловна. — Разбуди его! Через полчаса уже конференция открывается. А ты говоришь, он спит.

— Да он как-то странно спит, будто под гипнозом… — попытался объяснить ей Степан.

— Под каким еще гипнозом! Что ты несешь! — возмутилась Эвелина Карловна.

— Идите и сами посмотрите! — пожал плечами Степан.

— Да как ты со старшими разговариваешь! — покраснев, вскочила с места Эвелина Карловна.

— Успокойтесь, Эвелина Карловна! — подбежала к ней одна из сотрудниц.

— Людочка, милая, спуститесь вниз, посмотрите, что там такое… — сказала одна из сотрудниц из-за компьютера. — А то я оторваться не могу. Сейчас регистрация начнется, а у меня еще анкеты не выведены.

— Хорошо… — подернула плечиком одна из девушек. — Только если там платить нужно, у меня денег нет.

— Да Леонид Прокофьевич всю жизнь сам за себя платил, — сказала Эвелина Карловна, жадно допивая услужливо поданную ей воду.

— Пошли, где твой профессор? — поднялась девушка.

— Пошли, — пожал плечами Степан. — Сейчас сами все увидите.

Но когда они спустились вниз, увидели, что им навстречу идет улыбающийся Леонид Прокофьевич.

— Леонид Прокофьевич? — удивился Степан Рыбин. — А как же вас из такси выпустили?

— Заплатил, вот и выпустили… — весело проговорил он.

Степан стремглав вылетел на улицу и едва успел остановить уже отъезжающее от входа такси.

— Билет! Мой студенческий билет! — закричал он, махая руками.

Таксист резко затормозил и протянул ему билет прямо в окно:

— Держи, студент!

Степан Рыбин только покачал головой.

— Вы не заметили, куда профессор Сечкин пошел? — спросил он у вахтера.

— Куда-куда, наверное, в лабораторию свою, куда же еще… — проворчал вахтер.

И Степан на всей скорости побежал по лестнице наверх. Но лаборатория была закрыта. Похоже, никто не снимал ее с сигнализации, потому что лампочка как моргала, так и моргала.

Степан задумался и, спустившись этажом ниже, направился в фойе, где должны были регистрироваться участники Международного конгресса и проходящей в его рамках научной конференции.

В фойе стояли столы с буквами алфавита, ходили солидные мужчины в костюмах и при галстуках и женщины в элегантных платьях. Некоторые уже успели приколоть к груди бэджики. Вместе с бэджиками, как понял Степан, всем выдавали красивые зеленые марлевые повязки. Среди участников было много иностранцев. На стенах красовались фотографии с видами дикой природы и яркие плакаты. На одном было написано: «Глобальное потепление. Реальность или миф?!» На другом: «Кто поможет человеку, как не он сам?!»

Профессора Сечкина Степан Рыбин отыскал у стола регистрации. Тот, все еще в куртке с натянутым на голову капюшоном, о чем-то беседовал с девушкой-регистратором. Степан, не окликая его, прислушался.

— А почему выдаются повязки? — интересовался профессор. — И вы сами вот в повязке. Это что, униформа такая?

— Как, вы не знаете?! Грипп же, и потом эти комары в метро… — воскликнула девушка и с интересом взглянула на профессора в куртке и капюшоне. — Я думала, вы от комаров куртку натянули…

— Я только что с самолета… — объяснил профессор, а потом добавил: — Расскажите мне, что здесь в Москве происходит?

— Ну, вы даете! Иностранцы и то больше осведомлены! Видите, все как один нацепили повязки. Просто партия зеленых какая-то, — покачала головой девушка и предложила: — Давайте я вас зарегистрирую, а потом, если людей не будет, расскажу. Вы же у нас специалист по этим мошкам. Я думала, вы больше всех знаете… Так как вас зовут?

Профессор напрягся и проговорил снова как заведенный:

— Сечкин Леонид Прокофьевич, профессор биофака МГУ, доктор биологических наук, паспорт номер…

И он, к удивлению девушки, начал наизусть шпарить свои паспортные данные. А потом напряженно проговорил:

— Адрес… Мой адрес…

И при этом у него на лбу выступила испарина.