— Даш, рви на полоски, — я отдала рыжей ткань. — И надо рану промыть.

Вдвоём с охотником мы управились с обработкой раны. Видимо, желая не растерять остатки гордости, большую часть работы сделал он сам, под моим чутким руководством.

— Обеззаразить надо, — говорила  самой себе, размышляя и вспоминая лекции по фитотерапии и фармакологии в колледже. — Полынь! Полынь нужна, листья!

— Ага, — кивнула Дашка и тут же принялась искать нужные мне медикаменты.

— Это зачем? — снова спросил Себастьян, и я уже хотела огрызнуться, но подняла глаза и увидела не привычную грубость, а интерес. Объяснила:

— Если в рану попадет грязь, то загноится. Я уже не говорю про заражение крови. А в ваших условиях лечить все это будет проблематично.

— Что значит «в ваших»?

Я осеклась. Надо бы получше следить за языком.

— Даш, ну что там? — крикнула рыжую, чтобы хоть как-то съехать с темы.

— Нашла!

Растерев как следует листочки, приложила их к ране.  Мужчина легонько дернулся и снова сел смирно.

— Придержи немного, — скомандовала ему, указав на салфетку. — Когда скажу, уберешь.

Непривычно беспрекословный Себастьян кивнул и прижал салфетку рукой. Чудеса, не иначе. Я помогла Дарëне с тканью, нарвала нужное количество самодельных бинтов. Рыжая, освобожденная от обязанностей, вместе с Тимофеем удалились к реке, чтобы снова набрать в котелок воды. Хряк шушукался с кобылой, а Боян уминал траву чуть поодаль.

Я снова опустилась на колени и травмированного проводника, махнула рукой.

— Убирай. Наложу повязку.

Ни слова наперекор. Послушно убрал салфетку с листьями. Кровь остановилась и края ранок  удалось осмотреть тщательнее. Насколько я могла судить по своему опыту, зашивать порезы не требовалось. Если удалось хорошо обеззаразить, то очень скоро должны затянуться.

— Ты — травница? — спросил мужчина, наблюдая за моими действиями.

— Ну... Почти.

— Лекарь?

— Что-то вроде. Скажем, немного соображаю.

— Так ты умеешь лечить людей? — в голосе послышался явный интерес.

Я задумалась. С одной стороны, вроде и да. С другой... Как объяснить жителю этого мира, что входит в обязанности медсестры в больнице моей реальности? Верно. Никак. Взяв в руки бинты, я принялась накладывать повязку.

— Кое-что умею лечить. Но лучше не экспериментируй. Я далеко не всесильна.

— А твоя мать?

— Что моя мать?

— Ты назвала её волшебницей...

Я усмехнулась.

— Просто выражение. Ругательство такое. А ты неужели веришь в волшебство?

— Это ты у меня спрашиваешь? Не я путешествую с говорящими животными, — хмыкнул охотник и тоже улыбнулся.

— Точно, — улыбнулась и опустила глаза вниз. — Я там... Лишнего наговорила. От злости... А теперь вот ты из-за меня в капкан попал...

— Сам виноват, не заметил, — спокойно ответил он, и прежде, чем я успела окончательно охренеть, добавил. — Я тоже лишнего... Много...

Я тупо вытаращилась на него. Может, Тимофей тогда и меня успел приложить дубинкой? Это было более вероятно, чем то, что Себастьян вдруг признал свою неправоту. Поняла, что смотрю слишком долго и прямо, когда мужчина заерзал.

— Что? — спросил он.

— Ничего. Готово, — закрепила последний узелок и обрезала лишнее. — Завтра утром сменю повязку, а пока отдыхай.

Быстро поднялась на ноги и удалилась вслед за Дашей в сторону реки.

Время близилось к полудню. Настроение сегодня было куда лучше, чем накануне, хоть и шли мы немного медленнее из-за вчерашней травмы Себастьяна. Утренний осмотр повреждений меня порадовал. Пока что рана опасений не вызывала, но все же ближайшие несколько дней я обещала контролировать заживление.

Мужчина шёл впереди, почти не хромая. Чуть подволакивал ногу, ставил на пятку и со стороны даже не сразу можно было заметить, что он травмирован. На уговоры переждать хотя бы сутки ответил жёстким отказом. Ну и ладно. В конце концов, не маленький мальчик.

— Да что там дальше за посёлок?! — ворчал хряк, ощетиниваясь и стряхивая тем самым со спины полчища комаров. — Упырëво? Живьемзаедалово?

— Комариха, — со смешком ответил охотник.

— Ооой, может не пойдем туда, а? Обойдем?

— До следующей деревни день пути. Или ты в лесу хочешь ночевать?

— Да уж лучше в лесу, чем идти туда, где из тебя выпьют всю кровь и ещё чесаться потом все будет, — скулил Борис.

— В лесу, думаешь, не будет чесаться? — иронично хмыкнул Себастьян и обернулся. — Тут их не меньше. И в деревне хоть есть шанс спать не на земле. А ты в грязи обваляйся. Меньше будут жрать.

— Да чтобы я! Борис Борисович Чистоплюев! И в грязи валялся! — возмущенно завизжал хряк.

— Гляди, какой важный! Может у тебя и титул есть?

— Надо будет, и титулом обзаведусь! А ты хорош зубоскалить! Сам и валяйся в грязи, умник!

—К тому же, надо запасы пополнить, — согласилась Дарëна с охотником. — В Истопе удалось купить совсем мало.

Я вспомнила Истоп. Несмотря на праздничное убранство и хорошее настроение, деревня была бедной, по сравнению с Нюркиным лугом. На празднике кукушки столы в центре посёлка ломились от изобилия угощений. Лица людей пышели здоровьем. Румяные, красивые, загорелые. В Истопе же люди были другими. Те же улыбки на лицах, но сами лица были худыми, а кожа бледной. Я не увидела ни одного даже просто упитанного человека. Все они были стройными и поджарыми. Списала всё это на здоровое питание без ГМО и обилие свежего воздуха.

— В комарихе должно быть лучше. Там мельница. По крайней мере, хлебом можно разжиться, — со знанием дела сказал охотник.

— А вот мне дед рассказывал, — начал Боян, молчавший все утро. — Про чёрного мельника.

Борис что-то фыркнул, хрюкнул, сдул с пятачка комаров и помотал ушами. Козёл в ответ покосился на него и продолжил: