– Царство ему небесное! Может, он спустился с того света ненадолго и решил зайти на минуточку домой? А потом погулял по городу, погулял и обратно полетел к себе в потусторонний мир.

Лизетту вдруг осенила идея. Она встала из-за стола и воскликнула:

– Дух самого! Это прекрасная мысль. Сегодня вечером все соберемся за столом и будем искать контакт с потусторонним миром. И, если повезет, поговорим с духом самого лейтенанта Нильса. Итак, решено! В полдень – выступление с балкона генерала, потом – итальянский цирк, а вечером – общаемся с потусторонним миром и играем в карты! Затем бал: шампанское и танцы под итальянский граммофон.

– Браво! Это будет незабываемый вечер, – похлопав в ладоши, воскликнул итальянец.

Супруга генерала улыбнулась и нежно кивнула ему головой. Она была в восторге от неожиданной встречи в этой глуши с галантным молодым мужчиной, да еще из Италии. Остальные гости шумно обсуждали ночное привидение, генеральское выступление, цирковое представление, потустороннее общение и карты. Девицы без умолку, перебивая друг друга, болтали о бальных нарядах, выспрашивая у Лизетты, что сейчас носят в столице.

«О, как они мне надоели! Скорее бы уже ушли», – сказала себе Лизетта.

В конце концов, это ей наскучило. Она, мило улыбнувшись девицам и другим гостям, отвела Марио в сторону и стала говорить с ним по-итальянски. Гости, удивленные ее образованностью, ее командирскими способностями и почти генеральской решимостью, прислушивались к их разговору, следили за манерами и не хотели расходиться. Старушка Агафья, собирая на поднос пустые чашки, блюдца, ложки, подошла к ним и по-дружески шепотом сказала:

– Ну, довольно вам болтать-то! Раскудахтались тут. Дайте же супруге генерала отдохнуть, первый день она с дороги.

Розовые шлепанцы с белыми помпончиками?

Через полчаса весь город уже говорил о потустороннем мире и прибытии прошлой ночью с того света духа самого лейтенанта Нильса. Новость переходила из уст в уста с невообразимой быстротой: из дома градоначальника прямиком на рынок, с рынка в торговые лавки, из торговых лавок в мастерские, артели и по всем домам. Новость обрастала самыми невероятными небылицами:

– Говорят, супруга генерала очень строга и похожа на кабана. Привидение в дом забежало, а увидев ее, завизжало и от ужаса убежало!

– Болтают, ночью в черной накидке летал сам генерал!

– Толкуют мужики, что это генерал ночью жену свою искал!

– Старухи на рынке болтают, будто в полдень на площади привидения дадут представление.

– Говорят, в столице нынче в моде розовые шлепанцы, теперь их носят все – дети, дамочки и мужики.

Генерал в это время лежал у себя в спальне на кровати с примочкой на голове. Старушка Агафья сидела за столиком в соседней комнате, вставляла нитку в иголку и штопала, как могла, генеральский погон.

– Агафья! Какая ужасная череда обстоятельств! Сначала кошмарная бессонная ночь с привидением и этой макакой-воровкой. Понесенные потери: мои любимые очки, сумочка супруги, ее духи и пудра. Потом этот вздорный письмоносец Фердинанд. Это же нужно было только придумать: принести депешу ни свет, ни заря! Срочную, видите ли! Уведомляют меня, что скоро в город приеду я. Вот подлец! Но мы все-таки дожили до утра. А утром я остался без туфель и без сапог. Вздор! Я был расстроен до глубины души. Но и это еще не все. Меня еще ждал триумфальный выход в розовых шлепанцах к гостям и подчиненным, а потом «трогательное» общение с вашей наглой макакой. Отвратительное животное! Какова наглость – прыгнуть ко мне на плечо и грызть мой погон! Да еще на виду у всех. Какой позор! – с возмущением говорил Виссарион. – Что-то голова у меня как чугунная. Агафья, голубушка, принеси что-нибудь выпить.

Старушка невозмутимо сидела за столом и штопала погон. Потом спокойно повернулась к нему и спросила:

– Чего изволите, господин генерал? Рюмочку белого крепкого или вина красного, слабого? Хорошо помогает по утрам, как рассол.

Виссарион поморщился и недовольно завопил:

– Опять этот рассол! Микстуру давай, микстуру и воды! И когда будет готов мой мундир?

– Фроська, вот чертовка, видать, пробовала ваш погон на зуб. И когтями его разодрала. Помяла, нитки золотые кое-где порвала. Нужно доштопать, а потом на мундир пришить. Побежала я за микстурой, господин генерал.

Не прошло и минуты, как распахнулась входная дверь и в комнату вошла Лизетта. Виссарион нехотя повернул к ней голову, посмотрел на жену и тут же снова отвернулся, перевернулся на бок и проворчал:

– Какой позор! Это же до столицы дойдет! Любой дурак теперь будет надо мной смеяться. Будут пальцем показывать: «Это он дрался с макакой за погон и ходил розовых шлепанцах. Да еще с помпончиками». Эта сплетня теперь будет жить всегда.

Лизетта рассмеялась, подошла к нему, села на край кровати, погладила его за плечо и ласково сказала:

– Дорогой мой генерал! Вы сами себя пугаете. Все были в восторге от вашей выдержки, обаяния и улыбки. Особенно всех восхитили ваши оригинальные шлепанцы. Представь себе, они теперь все хотят сшить себе именно такие – розовые, с белыми помпончиками. Даже мужчины. А кондитер – это тот толстый боров, который сидел сразу на двух стульях, – решил печь коржики в форме шлепанцев с заварным белым кремом сверху в виде помпончиков. Каково? Этим коржикам уже дали название.

– И какое же? Коржик «Виссарион» или «Генеральский помпончик»? – произнес генерал.

– Нет, дорогой. Эта булочка будет называться более романтично: «Заварной помпончик». Вот так-то, мой дорогой!

Виссарион повернулся к ней, с ужасом взглянул на супругу и спросил:

– Быть не может! Ты, голубушка, шутишь?

– Нет. Ну а теперь о главном! Через полчаса мы выйдем с тобой на балкон. На площади соберется народ слушать твою пламенную генеральскую речь. Тебе нужно будет сказать что-нибудь приятное. Ну, скажем, выразить твое искреннее восхищение этим городком!

– Лизетта! Что я могу сказать о городке, который я еще даже не видел? Да и какая может быть речь? После этой кошмарной ночи я чувствую себя как разбитое корыто. У меня голова разболелась, с животом неладно. И… Да, действительно. Мне нужно в сортир, – сказал недовольный генерал, встал с кровати, быстро надел шлепанцы, халат и побежал по лестнице вниз.

Лизетта осталась в комнате одна.

В дверь постучалась Агафья:

– Господин генерал, разрешите войти?

– Входи, – ответила Лизетта.

Агафья открыла дверь в спальню и вошла со стаканом в руках.

– А где же генерал? Я вот принесла ему микстуры для головы, – произнесла старушка.

– Генерал вышел по нужде! А микстуру давай-ка мне. Мне тоже нужна. Выпью за его здоровье, – ответила Лизетта.

Агафья подала ей стакан. Лизетта выпила жидкость и сказала: