– Неужели лорд Коллинз так ужасен и ты не найдешь никакой радости в этом союзе?

– Шарлота, этот человек почти так же стар, как мой отец, – раздраженно объяснила Амелия. – И хотя он кажется вполне сговорчивым, подозреваю, тут что-то не так. Почему он вдруг так внезапно захотел жениться? Он ничего не знает о моем характере, кроме того, что услышал из пустых сплетен. Вряд ли это может служить основой для пожизненного союза. Когда я предложила подождать, чтобы лучше узнать друг друга, он решительно отказался и пробормотал, что нужно поспешить со свадьбой.

Ошеломленное лицо Шарлотты говорило лучше всяких слов.

– Так вот, я этого не позволю, – объявила Амелия, поднимаясь. – С помощью Ландена я уже изучила важнейшие способы выживания. Ни один мужчина не застанет меня врасплох! Я намерена выйти замуж по любви, а не по расчету.

Она уже более мягко посмотрела на Шарлотту, хотя это заявление только подкрепило ее решимость.

– Что же касается замужества, нам еще предстоит выяснить источник недовольства лорда Диринга. Но мы это сделаем. Пусть нам выпало быть женщинами в обществе, дающем всю власть мужчине. Но мы женщины умные, полные решимости найти счастье.

К концу этой воинственной речи дамы взялись за руки, чтобы вернуться домой. Амелия собиралась рассказать Шарлотте все подробности их с Ланденом приключения в чулане: о запахе его кожи, жаре прижатого к ней тела и волшебстве поцелуя, но передумала, решив, что пока довольно и уже сказанного.

Кроме того, лучше, чтобы о поцелуях никто не знал. Сердечный трепет, который она испытывала, воскрешая в памяти то мгновение, подтверждал, что она сделала правильный выбор.

Вернувшись домой, она увидела, что вещи уже сложены, Мари стоит в вестибюле, а экипаж ожидает у дверей. Наверху Мэтью сосредоточенно складывал пазл. Амелия подхватила Пандору и подошла к окну, но по пути оглянулась на чулан и весело улыбнулась.

– Тебе, похоже, не терпится избавиться от меня. Мари уже ждет внизу.

– Не обижайся, дорогая сестра. Я просто хочу, чтобы ты уехала, пока не стемнело. Я назначил дополнительных форейторов для сопровождения, но мне не нравится, что ты путешествуешь без надежного компаньона. Будь у меня возможность, я бы сам отправился с тобой. Но сегодня в обществе важная встреча, и я не могу отсутствовать. Ты так настаиваешь, чтобы навестить отца именно сегодня, что у меня нет выбора.

– Со мной все будет в порядке. – Она протянула руку и поворошила кусочки пазла указательным пальцем. Пандора попыталась вырваться, но она крепче прижала кошку к себе: – Тебе, скорее, следовало беспокоиться, когда ты послал меня в сад с лордом Коллинзом без компаньонки.

– Так он тебе не нравится?

Мэтью забыл о пазле и искоса посмотрел на сестру.

– Надеюсь, ты это несерьезно? – осведомилась Амелия, еле сдержав смех.

Он презрительно фыркнул и снова принялся за пазл, но все же снизошел до ответа:

– Он уважаемый пэр, человек богатый и имеющий немало научных заслуг. Не понимаю, против чего ты возражаешь.

– Он ровесник отца! – воскликнула Амелия и вздрогнула при одной мысли о Коллинзе. Пандора протестующе замяукала.

– Это огромное преувеличение.

Деловитый тон Мэтью показывал, что его куда больше интересуют кусочки пазла с Эгейским морем, которые он соединял, чем недовольство сестры.

– Только не в моих глазах.

Амелия прижала кошку к сердцу, наслаждаясь ощущением прикосновения к мягкому меху.

– Возможно, нам обоим необходима новая перспектива, – заметил Мэтью и, встав на углу стола, стал рассматривать пазл. – Странно, сколько бы я ни пытался собрать эту часть, ничего не выходит. Словно какие-то кусочки потеряны. Ничего не понимаю.

Он недовольно поморщился и свел брови. Очевидно, его мир был куда важнее, чем мир сестры.

– А что за ситуация, в которой вскоре окажется Коллинз? Ты знаешь его семью?

– Жизнь состоит из компромиссов. – Мэтью отступил от стола и сурово продолжил: – Думаешь, когда я был мальчишкой, бегавшим по полям Лейквью, я воображал себя инвалидом со всеми ограничениями, налагаемыми моей хромотой? Мои друзья женились, воспитывают сыновей или дочерей – источник их гордости и радости. Я быстро понял, что женщины любят танцы и пикники, а когда ищут мужа, желают получить здорового мужчину. Не того, который едва способен подняться по лестнице в дождливый день. Поэтому я хочу прославиться как ученый и найти счастье в других занятиях. У меня, как у мужчины, есть достаточно времени, чтобы выбрать будущее и произвести на свет наследника. У тебя времени нет. Тем не менее я пошел на компромисс. Предлагаю тебе сделать то же самое.

Взрыв эмоций помешал Амелии достойно ответить. Грустная исповедь Мэтью болью отозвалась в сердце. Она коснулась его рукава, но он сбросил ее руку и снова занялся пазлом. Мысль о браке с Коллинзом не стала менее отвратительной. Но, возможно, стоит хорошенько задуматься о выборе Мэтью.

Все же ее намерение убедить отца позволить ей выбрать мужа самой осталось столь же твердым. И чем скорее она приедет в Лейквью, тем лучше. Полная решимости достичь цели, Амелия распрямила плечи и глубоко вздохнула.

– Сказать матушке, что ты скоро их навестишь? Она беспокоится за тебя.

Амелия спокойно встретила взгляд брата. Мэтью явно не хотел с ней разговаривать.

– Да. Я планирую поездку, – рассеянно обронил он, продолжая уделять все внимание пазлу. – Как только в обществе все решится, у меня будет больше времени. Передай матушке, что в течение двух недель я обязательно приеду.

– В таком случае я ухожу. – Она повернулась и нерешительно направилась к выходу: – Ты видел Ландена? Не знаешь, где он сегодня утром?

Мэтью, наконец, оторвал взгляд от пазла и пронзил ее недобрым взглядом:

– Что за странный интерес к Скарсдейлу? Место его пребывания тебя не касается. Предупреждаю, Смутьянка, умерь свое любопытство. Никто не должен знать о его появлении в Лондоне.

Игнорируя его резкий тон, она неодобрительно фыркнула и вынесла Пандору из комнаты, раздраженная неуместными упреками брата.

Благополучно усевшись рядом с дремлющей горничной, Амелия гладила Пандору и гадала, какая тактика лучше всего убедит отца, что она достойна сама выбрать мужа, несмотря на то, что тянула с этим несколько сезонов. Но постепенно мысли коснулись положения Шарлотты и собственных безнадежных попыток помочь подруге. Что не так с лордом Дирингом? Разве он не сознает, что женился на самой доброй и нежной женщине во всей Англии? Или в характере Диринга было нечто такое, что он боялся продемонстрировать Шарлотте? Мораль высшего света предписывала обвинять в их разногласиях Шарлотту, но с таким же успехом, несомненно, можно обвинять и Диринга. Нужно получить ответы на терзающие ее вопросы, чтобы убедиться, действительно ли ее подозрения имеют под собой почву. Амелия с новой решимостью поклялась сделать все, чтобы у Шарлотты было лучшее будущее, даже если она не способна управлять собственным.