распоряжение вернуть вам всё ваше имущество, включая оружие и автомобиль – у вас же был автомобиль, верно? – и доставить туда, куда вам требуется. – подумав, полковник добавил: – Я распоряжусь дать вам охрану. От этих инсургентов всего можно ожидать…. Вечером в ваше распоряжение прибудет взвод из батальона ротмистра Кучинского.

Савушкин не поверил своим ушам. Нерешительно спросил:

– То есть ваш ротмистр сделает то, что я ему скажу? Поверит мне на слово?

– А как же иначе, голубчик? – Удивился Архипов: – Вы же офицер!

Савушкин про себя хмыкнул. Полковник, оценивающе глянув на своего визави, произнёс:

– Ценю вашу выдержку. Полагаю, вам любопытно узнать, почему я сразу решил, что вы – разведгруппа Красной армии?

– Очень любопытно.

– Но вы деликатно молчите. Что ж, поведаю вам сей секрет Полишинеля. Мой ординарец – тот унтер, который бросился мне докладывать сразу после вашего прибытия, помните? – Савушкин кивнул. – Так вот, зовут его Матвей Егорыч, он со мной с германской. И в эмиграцию вместе со мной, и к Власову – мы с ним не разлей вода. Так вот, по профессии он – сапожник. И его опытный глаз сразу определил, что сапоги на пленных фельджандармах – советского образца, на вас – хромовые, на ваших зольдатиках – яловые. Я понимаю, сейчас не до табелей, и мы, и вермахт, и даже СС носим то, что удастся раздобыть – но это был лишь первый звоночек.

– А второй?

Архипов улыбнулся.

– Вам просто не повезло. С гауптманом Шнейдеманом, Карлом Отто, я в феврале познакомился лично – он окормлял по своей линии мой формирующийся полк. и когда я увидел его документы, но с вашим фото – всё для меня стало прозрачно и ясно, как слеза. Превратности судьбы, мой друг… – помолчав, полковник глянул на часы и произнёс: – Не смею более вас задерживать, капитан. Ведь капитан? – Савушкин кивнул. Архипов продолжил: – Найдёте ротмистра Семагина, решите с ним все свои проблемы, вечером же ждите охрану. Если что-то выясните о силах немцев – покорнейше прошу известить меня.

– Всенепременно. Разрешите идти?

Полковник кивнул.

– Ступайте, голубчик. И помните – здесь и сейчас мы с вами союзники. Что, как вы сами понимаете, всего лишь странное стечение обстоятельств….

Когда разведчики¸ после довольно долгого и вымотавшего им все нервы поиска своего оружия, припасов и «хорьха», вернулись на квартиру Иржи – то встретили своего домохозяина в изрядно расстроенных чувствах. Как оказалось – все соседи Иржи, а это были в основном работники депо Прага-Гловна и, соответственно, сторонники коммунистов – в один голос утверждали, что прятавшиеся у него в квартире жандармы были вовсе не жандармы, а наоборот – власовские парашютисты, сброшенные специально для того, чтобы помочь армии Власова занять Прагу. Иржи, будучи также сочувствующим коммунистам, оный гнусный навет изо всех сил опровергал – но на душе у него кошки таки скреблись. Савушкин незамедлительно развеял все его сомнения – и тут очень кстати оказался явившийся на закате взвод первого батальона полка Архипова, предводительствуемый лично комбатом. Савушкин сказал, что прибывшие власовцы предназначены для содержания разведчиков под домашним арестом – что, по большому счету, было близко к истине. Иржи этими объяснениями удовлетворился и выставил на ужин разведчикам бутылку «бехеровки» – как важно объяснил он хлопцам Савушкина, ещё времён Первой республики. Пряно пахнущий ликёр был тотчас же оприходован, и бойцы тут же завалились спать, под неумолчный гул канонады, доносящийся с юга.

Не спал лишь командир. Он скрупулёзно вспоминал прошедший день и анализировал его с точки зрения утраты бдительности и возможного оглашения военной тайны. Вроде бы ничего подобного не было – но какой-то червячок точил душу Савушкина изнутри.

Ох, не к добру это знакомство с власовским полковником….

Глава тринадцатая

О друзьях-товарищах, о боях-пожарищах

будем мы когда-нибудь с тобою говорить…

– Они разоружили здесь, на Смихове, роту охранной полиции, в Нижних Хабрах – роту полевой жандармерии, в Модржанех – инженерно-строительный резервный учебный батальон. Это если брать целиком. И так, по мелочам, какие-то мелкие группы. – Лейтенант развёл руками, де, что есть – то есть, ничего не попишешь…

– То есть о разоружении каких-то боевых частей речи не идёт?

– Судя по тому, что рассказал Иржи и поведал этот власовский поручик – нет. Их полк сейчас ведёт тяжёлые бои в южной части Смихова, занял позиции у ключевых городских мостов через Влтаву – Йираскова и Палацкого. Кстати¸ заняли район тюрьмы Панкрац, откуда выпустили заключённых.

– А остальные власовцы? И повстанцы?

Лейтенант пожал плечами.

– Информация очень скудная. Вроде как на севере какие-то власовские части заняли аэродром Рузине, но это – из сообщений немецкой охраны аэродрома. Также немцы сообщают, что какие-то регулярные войска, не повстанцы – скорее всего, тоже власовцы – занимают западную часть города, Градчаны, Страховский монастырь и набережные Влтавы по левому берегу реки.

– А восточная часть Праги, по эту сторону Влтавы? Центр города ведь тут?

Лейтенант кивнул.

– Тут. Но что здесь твориться – из радиопереговоров не понять. С немцами более-менее ясно: с юга в Прагу пытаются прорваться эсэсовцы из дивизии «Валленштайн» – но пока безрезультатно. К центру Праги из Литомержице пробивается полк СС «Фюрер». Это серьезно, полк из дивизии СС «Райх». Боевая группа «Рейманн» идёт на Прагу из Чешского Брода. Боевая группа «Миловице» вошла в восточные районы Праги. Бои по всему городу – но носят очаговый и скоротечный характер. Схлестнулись, постреляли, разбежались. Кто и что контролирует – Иржи не знает. Да, немцы час назад бомбили Радио Праги на Виноградах. Вещание прервано….

Савушкин тяжело вздохнул.

– И вот что докладывать в Центр? Нас Трегубов за такие сведения по головке не погладит…

– Чем богаты, товарищ капитан…

Капитан, помолчав с минуту – промолвил:

– Ладно, составляй шифровку. Сегодня седьмое мая, союзники по всем частотам что-то о подготовке германской капитуляции болтают, но судя по всему, здесь о ней немцы пока не слышали. Или не придают значения. Так что придется нам пробежаться по городу, определится на местности. Провести рекогносцировку и выяснить обстановку.

– А форма?

– А что форма? Спорем орлов с кителей, выкинем жандармские горжеты, оборвём погоны, кокарды – и нас от власовцев хрен кто отличит. Тем более – ты сам видел, тут по поводу формы никто не мучается сомнениями, одеты кто во что горазд, и не только повстанцы и власовцы – вон, даже вермахт носит, что Бог пошлёт….

– Может, лучше курки накинуть? У нас в мешке есть какие-то штатские, ещё из Будапешта?

– Или куртки. Решим. Ближе к закату начнем