— Я еще не закончила.

— А вы не могли бы нарисовать там меня? — спросила малышка.

— Отличная мысль.

— Лорел не водит меня в парк. Говорит, что мы должны сидеть дома, пока мамы нет.

— У тебя очень умная сестренка. Ты должна ее слушаться.

— Но я люблю качели, и все дети ходят в парк. Может, мамочка, отведет меня в парк, когда вернется.

В голосе девочки прозвучала надежда, и сердце Анджелы болезненно сжалось. Пока еще Кимми верит в добрую мамочку, но надолго ли хватит ее веры? Лорел свою веру явно давно потеряла. Как ужасно, что и с Кимми рано или поздно случится то же самое.

— Если мама не вернется, может, вы нас отведете в… — неожиданный приступ кашля помешал ей договорить.

— Я бы с удовольствием, — осторожно ответила Анджела, представляя разочарование, которое ждет Кимми утром. Но сейчас еще есть возможность сохранить ее покой, хотя бы дать выспаться. — Идем обратно в кровать.

Доверчиво улыбнувшись, девочка вложила ладошку в руку Анджелы и пошла с ней в гостевую комнату, где крепко спала Лорел. Анджела сама дала Кимми лекарство от кашля, уложила, подоткнула одеяло и посидела у кровати, пока малышка не заснула, затем встала, честно намереваясь отправиться спать, но по дороге в спальню свернула в студию.

Несколько долгих минут она смотрела на незаконченный пейзаж… потом потянулась за кистями и красками. Она понятия не имела о том, что получится в конце концов, но, как только начала рисовать, на полотне появились и начали обретать форму фигуры.

Где-то через час Анджела очнулась, то ли услышав что-то, то ли почувствовав. На этот раз в дверях стоял Колин. И у него было очень странное выражение лица. Интересно, давно ли он наблюдает за ней.

— Ты снова рисуешь.

— Почувствовала неожиданное вдохновение.

Колин подошел поближе, увидел детей и целые семьи, населившие картину.

— Ты говорила, что не сможешь изобразить счастливых персонажей, пока не будешь счастлива сама, то есть пока у тебя не будет собственного ребенка, — напомнил он ее же слова, как-то брошенные в порыве отчаяния.

— Это всего лишь картина.

— Это гораздо больше, чем картина, — возразил Колин. — Это ты. Твое видение мира. Ты так талантлива, Энджи. Ты вообще представляешь, насколько хороша эта картина? — Похвала мужа согрела Анджелу. — Ты всегда была яркой и талантливой натурой, а не просто женщиной, которая не может зачать ребенка. Я так хочу, чтобы ты увидела себя моими глазами.

— Кажется, я начинаю тебя понимать, — задумчиво произнесла Анджела, подсознательно не желая освобождаться от непреодолимого желания родить ребенка, не разжимавшего стальную хватку последние восемь лет. — Я и забыла, как люблю рисовать.

— Заканчивай. Не буду тебе мешать.

— Обязательно закончу, — уже увереннее пообещала Анджела и, даже не заметив, как ушел Колин, с еще бо́льшим энтузиазмом погрузилась в работу. Она ставила на мольберт одну незаконченную картину за другой, смешивала краски и бесстрашно, без тени сомнения наносила их на холсты. И когда наконец отложила кисть, почувствовала себя совершенно обессиленной.

Анджела отступила, изумленно уставилась на результаты своих трудов. Ни одно полотно не было закончено так, как первоначально было задумано ею когда-то, но все они были хороши. Может даже, еще лучше, чем она сама оценивала их.

* * *

— Уже пора отплывать, — сонно пробормотала Лиз, поудобнее устраивая голову на широком плече Джона. Они дважды занимались любовью и заснули на диване на корме под звездным небом, будто окутавшим их теплым коконом.

— Боюсь, что не смогу пошевелиться. — Джон погладил ладонью ее обнаженную спину.

— Ну и хорошо, — с удовлетворением согласилась она. Ей-то уж точно было лучше всего здесь с ним.

— Никаких сожалений?

Лиз приподняла голову, внимательно посмотрела на него. В растворяющихся предрассветных сумерках он казался потрясающе красивым. И пробившаяся за ночь щетина на щеках его совершенно не портила.

— Никаких. А у тебя?

— Шутишь? — улыбнулся Джон. — Ты просто совершенство, такая чувственная.

— Мы чувственные, — уточнила Лиз. — Поверить не могу, что все это случилось со мной наяву. Как будто только что я праздновала свой день рождения в грустном одиночестве на крыше больницы, а в следующее мгновение я пью шампанское, танцую и веселюсь, как никогда прежде не веселилась. Просто невероятно, что жизнь может так кардинально измениться. Какое счастье, что ты решил вчера вечером подышать свежим воздухом и поднялся на крышу. Иначе мы никогда бы не встретились.

— Судьба, — улыбнулся Джон, ласково убирая прядь волос, упавшую на ее лицо.

— Судьба, — согласилась Лиз, глядя в его глаза. — Мне кажется, что после тридцати я буду счастливее, чем прежде.

— Думаю, у тебя будет фантастическая жизнь, Лиз, — тихо сказал он.

Почему-то у нее создалось впечатление, что он не видит себя в этой ее фантастической жизни. Ну, а чего она, интересно, ожидала? Он же честно сказал накануне, что ничего не может ей обещать. Она выдавила улыбку, стараясь скрыть, как успела привязаться к нему:

— Жду с нетерпением.

Джон кивнул, и она снова заметила печаль, даже страдание в его глазах.

— Что с тобой?

— Ничего. Все в порядке.

Лиз нахмурилась:

— Я пытаюсь не быть назойливой, не задавать слишком много вопросов, но твое настроение меня тревожит.

— Успокойся, Лиз. Просто будь сама собой. Этого более чем достаточно. — Джон помолчал. — Вряд ли я смогу проплыть под мостом сегодня утром.

— Почему?

— Я должен быть в другом месте.

— И когда ты это решил?

— Как только понял, что не могу пропустить встречу, насчет которой до последнего момента сомневался.

— Туманный ответ, — нахмурилась она.

— Лиз, не волнуйся, — улыбнулся Джон. — Эта ночь очень много для меня значила. Встреча с тобой… изменила мою жизнь к лучшему.

Лиз не ожидала услышать такие слова:

— Мне никто никогда такого не говорил.

— Ну, это правда. Ты необыкновенная.

— И этого мне никогда не говорили.

— Необыкновенная в хорошем смысле. Ты умная, честная, в тебе нет ни капельки притворства, — перечислял Джон. — Тебе здорово досталось, но ты выжила.

— Я больше не хочу выживать. Я хочу жить так, как ты, Джон. Я хочу ставить перед собой большие цели, я хочу дотянуться до звезд. Я больше не могу цепляться за парня, который совершенно мне не подходит, только ради того, чтобы не быть одной. Я больше не хочу тратить драгоценное время на переживания оттого, что у меня нет парня, мужа или детей, я просто хочу наслаждаться своей жизнью, — горячо произнесла Лиз.